Суфийские ордены в исламе

Этический суфизм аш-Ша'рани и способность поддерживать самые, казалось бы, несовместимые взгляды очень типичны для членов суфийских орденов: они признают несравненным опыт суфиев — результат многовековых поисков и озарений, но воспринимают их не менее умозрительно, чем законоведы (фукаха), полагая, что проявление критических способностей есть не что иное, как куфр, т. е. безбожие. Именно такое отношение позволяет аш-Ша'рани утверждать, что реальность раскрывается последовательным снятием завес одной за другой, чтобы высвободить душу (нафс) до тех пор, пока не достигается прямое видение. В то же время, развивая доктрину вилайа, особо важную для его схемы соотношения вещей, он доказывает, что, несмотря на то что на святого (вали) нисходит озарение (илхам — лучи света, озаряющие душу), все же процесс этот односторонний и вали никогда не добьется положения, где бы он мог освободиться от требований Богооткровенного закона. И хотя вали — "любимец" Бога, ему не дано постичь близости к Богу, и поэтому слово "вали" следует переводить скорее как "подопечный", а не "друг" Бога, поскольку дружба предполагает некоторую взаимность в отношениях человека с Богом. Многие мистики были глубоко убеждены в том, что союз с Богом невозможен, хотя они в то же время используют такую традиционную терминологию, как "союз" и фана. Аш-Ша'рани гораздо больше озабочен проблемой соединения с авлийа, на которых падает божественный свет, затем отражающийся на людей.

У него имеются в избытке сведения о вали, иерархии святых, удивительном мире видений и чудес и мире духов, населенном джиннами (которые, по словам аш-Ша'рани, обратившись в слух[641], внимали его лекциям), а также душами святых и их архетипа ал-Хадира. Все они абсолютно реальны в своих взаимоотношениях с людьми. Аш-Ша'рани исправно посещает гробницы, и кладбище Карафа, должно быть, видело его у себя еженедельно. Он записывает свои разговоры с обитателями могил. Как-то раз его спросили: "Когда навещают могилу вали, как узнать, там он или нет?" — "Вали в большинстве своем странники и не остаются на месте подолгу. Они уходят и потом снова возвращаются", — ответил он. Далее он объясняет, когда можно застать того или иного вали в его гробнице. Так, например, Абу-л-'Аббаса ал-Мурси лучше всего навещать по воскресеньям до восхода солнца, чтобы быть уверенным в том, что он присутствует в своей гробнице[642].

Мы не останавливаемся подробно на всех спорных пунктах проблемы вилайа, главным образом потому, что это область теоретического суфизма. Факихи, в конце концов, согласились с возможностью существования избранников Божьих (исключение составляют лишь ханбалиты в более позднее время), но из-за разногласий они так никогда не выработали официальной формулы иджма' для их канонизации. Признание вали было полностью делом практики. Получить его можно было при жизни или после смерти. Критерием святости считалось наличие у "претендента" широко известного чудотворного дара, ясновидение, действенность заступничества, появление его в видениях наяву и во сне, чтобы дать наставления и т. п. Ордены фактически существовали за счет своих святых. Вилайа не может быть передана по наследству, в отличие от барака святого, которая передается. Обладание барака еще не создает вали, и проявляется оно через других людей или даже через какие-то предметы по-иному, чем вилайа. Если вилайа приписывается (как это часто бывает) шейху ордена, она просто означает "духовную юрисдикцию", и в таком случае слово это, во избежание путаницы, лучше произносить валайа. Но как же обстоит дело с обычными людьми? Каким образом они оказываются связанными с тем или иным орденом?

2. Отношения с орденом

Семейные связи — вот что изначально определяло принадлежность человека к тому или иному ордену, а удерживали его в нем блага, которые давало членство, — духовность, среда, избавление от материальных забот. Таифа заботилась об удовлетворении религиозных потребностей, а с этой главной функцией были связаны социальные и прочие. Во внешне схожем, но по сути противоположном смысле назначение корпораций поначалу было чисто профессиональным и экономическим, но все они выполняли и религиозные функции.