Читаем Суфийский шифр Николая Лакутина полностью

Не обязательно иметь дикое рвенье

Чтоб узреть звезду меж земских гор.

С почтеньем путник деве поклонился

Оставил с Богом Светлое дитя

Продолжив путь, в оной раз изумился

Сколь мудрости живёт в богинях дня.

17 Января 2020 г. Новосибирск

<p>«Спасибо Вам друзья, за то, что ещё будет»</p>

Спасибо Вам друзья, за то, что ещё будет

За все с трудом пройдённые пути

За доблесть честь и святость, что восторжествует

По ходу пьесы сложенной судьбы

Есть сказы, что скрывать уж, суть которых

Как не крути – не стоит продолжать

Не исключенье смысл наших игр томных

Отложим «перья», будем время очевидцев уважать

Спасибо всем, кто был со мною рядом

Кто не лукавил взор, открыто видел путь

Таких, по совести сказать, не легион отрядом

Но именно к иным душа и просит льнуть

Насилу погуляли мы в скитаньях

Всего и не упомнишь, столько троп

Исхожены просторы мирозданья

Ты чувствуешь, мой друг, усталость ног?

Почувствуешь ещё, какие твои годы

У перепутья встанешь в должный час

Сорвёшь с петель катализаторы свободы

Узреешь истинную сторону прикрас.

19 января 2020 г. Новосибирск

(Отрывок из произведения Николая Лакутина "Квест. Душа Барабанщика 5")

<p>"Братья по неволе"</p>

Уж сколько бает свет загадку человека…

Не потерял тот актуальности вопрос,

Кто однозначно может дать ответ терзанья века,

Скорей всего в своих свершеньях пониманья не дорос.

Учёные гласят, мол – тело, кожа, кости,

Порядок органов, всё то, что видит глаз.

Шаманы утверждают, без малой доли злости

Куда важней иной природы эпистаз.

Тела энергетических цепочек,

Взаимосвязи органов и чувств,

Но есть ведь и другой незримый узелочек,

Не обойдённый стороною уст…

Разговорились братья по неволе,

Запрятанные в недрах телесов,

Их диалог вершил посыл дотоле,

Покуда не ослабевал исход часов.

– Ну что, салаги, – двинул речь Характер,

– Забыли братцы, кто хозяин здесь?

– Остынь, приятель, – скинул друга в партер

Почтенный Разум, усмиряя спесь.

– Неплохо начали, – отметил Пыл едва ли

Забравшись во мгновенье на олимп.

– Подвинься братец, – не спустив в удали,

Явилось Мужество и подтвердило вимп.

– Ну что Вы, право, – призывала Совесть,

– Давайте как-то вежливей чуть-чуть!

– Я солидарна, – не скрывая горесть,

Шепнула скромно Трусость, нагнетая жуть.

– Сдаётся мне, – промолвила сестрица,

– Не будет здесь войны, и мира не найдём.

– Права же ты, чертовка Интуиция, -

То Честь вступилась, – Мы за всем блюдём!

Отзывчивость смиренно поклонилась,

Азарт прищурил хитрым взором бровь,

И Воля изумлением покрылась,

Отметив для себя гнедую новь.

– Ах, сколько дум, – кликнуло Настроенье,

– Давайте что-то лёгкое ввернём!

А Индивидуальность, будучи в сомненье,

Таланту подпевала в ночь и днём.

За всем за этим наблюдали двое,

Молчали, не встревали, берегли.

Душа и Дух на необъятном поле

Свой караул по замыслу несли.

Уж сколько бает свет загадку человека…

Не потерял тот актуальности вопрос,

Кто однозначно может дать ответ терзанья века,

Скорей всего в своих свершеньях пониманья не дорос…

21 января 2020 г. Новосибирск

<p>«Беседа с Богом»</p>

И угораздило ж меня сюда родиться…

Просмотр жизни дал занятный эпилог.

На сколь была необходимость так возиться

У перепутий мною пройденных дорог.

Стою на перекрёстке жизни судеб,

Мне три, а надо друга выбирать

Играю, как разлившаяся Кудеб,

Ну что с меня в том возрасте-то брать?

Мне семь, опять со мной мой выбор.

Что за напасть, откуда столько мер?

Отбор не прекращался, в мыслях сыр-бор.

Друзей набрал, но кто ж из них в пример!

Семнадцать грянуло, о выборе профессий

Теперь ломаю голову, что плут.

Один неверный шаг и жизнь подвесил.

А время только и сжимает стяжки пут.

Вот двадцать пять, семьёй обзаводиться

Пришла пора. И снова делать шаг.

И шаг какой? Как тут не оступиться?

Ещё всё ж не мыслитель, с ходу так.

За сорок горсть годков перевалила.

Как будто бы всё есть, но давит грудь.

Детей пристроить так, чтоб жизнь не била,

Деньгой, советом, делом подмогнуть.

Казалось бы ну что уж в шестьдесят-то?

Живи да радуйся, так нет, опять вопрос -

Разумным был ль мой выбор тот когда-то?

Ведь шёл всегда судьбе на перекос…

Предстал пред Богом.

– Что ж ты друг сердечный, задачку задавал не по годам?

Мне выбор делать приходилось скоротечный,

В период детства, юности, не зреющим плодам.

Набрался мудрости, когда подвёл под сотню

Свой кроткий век, промчавшийся как миг.

О, если б с этим опытом сейчас да на исходную…

Совсем другой оттенок мой приобрёл бы лик.

Бог отвечал: – Ну, здравствуй, милый путник,

Неужто, правда, думаешь что ты

Прошёл сквозь умудрённый жизнью мутник,

В слепой завесе мнимой пустоты?

Твой выбор был определён не случаем,

То воле благородной впрок судьбы,

Чтоб опыт сей конкретный был получен,

Вступил ты в эти страстные ряды.

Предупреждал, что будет путь нелёгкий

Ты знал, на что идёшь и дал добро!

Неужто и сейчас, стряхнув обмотки,

Не видишь смысла в сыгранном зеро?

И миг вдруг осознал себя из чисел,

Из миллионов сыгранных ходов,

Привычным лёгким любящим возвысил

Слияньем цельным с сущностью годов.

Бог улыбнулся: – Вижу, что проснулся.

Ещё партийку или отдохнёшь?

Азарт былой вне сна ко мне вернулся:

– Сыграем. Я начну, а ты дожнёшь!

Перейти на страницу:

Похожие книги

История Византийской империи. От основания Константинополя до крушения государства
История Византийской империи. От основания Константинополя до крушения государства

Величие Византии заключалось в «тройном слиянии» – римского тела, греческого ума и мистического восточного духа (Р. Байрон). Византийцы были в высшей степени религиозным обществом, в котором практически отсутствовала неграмотность и в котором многие императоры славились ученостью; обществом, которое сохранило большую часть наследия греческой и римской Античности в те темные века, когда свет учения на Западе почти угас; и, наконец, обществом, которое создало такой феномен, как византийское искусство. Известный британский историк Джон Джулиус Норвич представляет подробнейший обзор истории Византийской империи начиная с ее первых дней вплоть до трагической гибели.«Византийская империя просуществовала 1123 года и 18 дней – с основания Константином Великим в понедельник 11 мая 330 года и до завоевания османским султаном Мехмедом II во вторник 29 мая 1453 года. Первая часть книги описывает историю империи от ее основания до образования западной соперницы – Священной Римской империи, включая коронацию Карла Великого в Риме на Рождество 800 года. Во второй части рассказывается об успехах Византии на протяжении правления ослепительной Македонской династии до апогея ее мощи под властью Василия II Болгаробойцы, однако заканчивается эта часть на дурном предзнаменовании – первом из трех великих поражений в византийской истории, которое империя потерпела от турок-сельджуков в битве при Манцикерте в 1071 году. Третья, и последняя, часть описывает то, каким судьбоносным оказалось это поражение. История последних двух веков существования Византии, оказавшейся в тени на фоне расцвета династии Османской империи в Малой Азии, наполнена пессимизмом, и лишь последняя глава, при всем ее трагизме, вновь поднимает дух – как неизбежно должны заканчиваться все рассказы о героизме». (Джон Джулиус Норвич)

Джон Джулиус Норвич

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
История Французской революции. Том 2
История Французской революции. Том 2

Луи-Адольф Тьер (1797–1877) – политик, премьер-министр во время Июльской монархии, первый президент Третьей республики, историк, писатель – полвека связывают историю Франции с этим именем. Автор фундаментальных исследований «История Французской революции» и «История Консульства и Империи». Эти исследования являются уникальными источниками, так как написаны «по горячим следам» и основаны на оригинальных архивных материалах, к которым Тьер имел доступ в силу своих высоких государственных должностей.Оба труда представляют собой очень подробную историю Французской революции и эпохи Наполеона 1 и по сей день цитируются и русскими и европейскими историками.В 2012 году в издательстве «Захаров» вышло «Консульство». В 2014 году – впервые в России – пять томов «Империи». Сейчас мы предлагаем читателям «Историю Французской революции», издававшуюся в России до этого только один раз, книгопродавцем-типографом Маврикием Осиповичем Вульфом, с 1873 по 1877 год. Текст печатается без сокращений, в новой редакции перевода.

Луи Адольф Тьер , Луи-Адольф Тьер

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре

В эту книгу вошли статьи и рецензии, написанные на протяжении тридцати лет (1988-2019) и тесно связанные друг с другом тремя сквозными темами. Первая тема – широкое восприятие идей Михаила Бахтина в области этики, теории диалога, истории и теории культуры; вторая – применение бахтинских принципов «перестановки» в последующей музыкализации русской классической литературы; и третья – творческое (или вольное) прочтение произведений одного мэтра литературы другим, значительно более позднее по времени: Толстой читает Шекспира, Набоков – Пушкина, Кржижановский – Шекспира и Бернарда Шоу. Великие писатели, как и великие композиторы, впитывают и преображают величие прошлого в нечто новое. Именно этому виду деятельности и посвящена книга К. Эмерсон.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Кэрил Эмерсон

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука