Суфле из бледной поганки

– В первую очередь цена на эту услугу изменяется часами, иногда сутками. Но хранить месяцами или тем более годами что-то в вокзальной камере хранения – это весьма дорогое удовольствие. Конечно, все зависит от размера ячейки и места, где она расположена, но все равно выходит никак не меньше четырехсот рублей в сутки. Посчитай, сколько это выходит за месяц? А за год? К тому же эти ячейки не предназначены для приема больших сумм для оплаты длительного хранения. Замучаешься к ним мотаться, чтобы продлить аренду. А если пропустишь срок, ячейку могут вскрыть и изъять хранящиеся в ней вещи.

– И все же я не вижу другого выхода, кроме как осмотреть их.

– Что нам это даст?

– Найдем тайник Татьяны.

– А дальше? Зачем нам ее тайник? Пусть наследница суетится, если ей это интересно. А нам нужно поймать преступника. Ладно, ты иди, а то у меня еще работы много.

– Арсений… подожди… Я хотела пригласить тебя вечером в гости.

– Когда?

– Сегодня… нет, лучше завтра.

– Ну, вот завтра и поговорим.

Несколько разочарованная во всех своих надеждах и по-прежнему изнывающая от ревности, Фима отправилась в институт. Но правильно говорят, кому не везет в любви, тому везет в других делах, в институте Фиме улыбнулась удача. Ее доклад об экологии в химической промышленности был сочтен лучшим из группы. И кроме того, ей удалось сдать задачи по информатике, которые она все же сделала в промежутках между расследованиями и стонами, что она ничего в данном предмете не понимает. И ей удалось эти задачи не просто сдать, а получить за них наивысший балл, что давало ей не ограниченный по времени промежуток для прохождения опроса – следующего этапа для получения итоговой оценки. То есть теперь Фима могла хоть до посинения тыкать ответы наобум, попутно запоминая правильные, и в результате выбрать наилучший вариант, который и сохранить для предъявления преподавателю.

Эти успехи несколько приободрили Фиму, так что она почти перестала думать про Арсения и Лену с пирожками, а начала обдумывать процесс соблазнения Арсения на предстоящем ему званом ужине.

– В конце концов, рискну. Что я теряю? Даже если Арсений не позовет меня в ЗАГС немедленно, так хоть пожрем с ним вкусно.

Словно почувствовав, что о нем думают, Арсений позвонил сам.

– Значит, отчитываюсь. Камеры на железнодорожных вокзалах в Пулкове мы с ребятами проверили. Нигде совпадений нет. Довольна теперь?

– Да.

– Довольна она! Мои ребята на твои догадки целый день убили, а результата ноль!

Несмотря на то что новости были плохие, сам по себе звонок Арсения что-нибудь да значил. Он окончательно поднял настроение Фимы на приемлемый уровень.

В предвкушении ужина, который уже должен был ждать ее дома, Фима открыла дверь и обнаружила на пороге тетю Римму в уличной одежде, обутую и с большим длинным свертком в руках. Сверток был тяжелый, это Фима поняла по тому, как обрадовалась ей тетушка.

– Хорошо, что ты вернулась. Так вовремя! Проводишь меня до вокзала!

– А ты куда собралась?

– В гости еду, к своей давней подруге детства.

– На ночь глядя?

– Такой уж рейс.

– А куда едешь?

– Живет Клава с мужем в Лодейном Поле, заодно и воздухом свежим у них подышу. Раньше следующей недели меня назад не ждите. Как? Справитесь без меня?

– Справимся. Что мы, маленькие, что ли?

Тетя кивнула и направилась к дверям.

– Такси ждет внизу. Поможешь дотащить?

– А что у тебя тут?

– Как что? Кожа африканского буйвола.

– В подарок подруге везешь? – поинтересовалась Фима и сама хихикнула над своей шуткой.

Но тетя юмора не поняла.

– Не в подарок, а на обмен! Я еще в своем уме, чтобы дарить такие дорогие вещи.

– Обмен?! И на что ты хочешь обменять эту кожу?

– На парчу. Подруга работала в костюмерных мастерских театра, у них там этой парчи в советские годы столько валялось… Когда в девяностых театр закрыли как нерентабельный, мастерские перешли на пошив рабочей одежды, а весь театральный реквизит растащили сотрудники, кое-что и моей подруге перепало. До сих пор у нее в сундуках лежит запас тканей на весь их поселок!

Какое-то время Фима пыталась осмыслить услышанное. Корить подругу тети она не могла. Когда вокруг тебя поспешно расхватывают заводы, фабрики и целые микрорайоны вдруг становились чьей-то собственностью, взять себе кусочек ткани – это вроде как и не преступление вовсе, а лишь закономерность, которая плавно вытекает из всего того, что происходит вокруг.

– Ну, а кожа-то буйвола твоей подруге зачем? – спохватилась Фима. – Сшить из нее ничего нельзя, она почти не гнется.

– На подметки пойдет.

– Кому?

– Муж моей подруги – сапожник. Он как услышал про африканского буйвола, прямо затрясся весь. Вези, говорит. И жену заставил все свои запасы достать. Так что не переживай, привезу хорошую обивку для твоих пуфиков. Век меня помнить будешь.

Красная и запыхавшаяся, Фима стащила рулон с кожей вниз. Тот факт, что тетушка обвязала его блестящей бумагой и прикрепила бантик, вес не уменьшал. И Фима вся упарилась, пока донесла. Во всем этом ее радовал только один момент, обивка пуфиков новым материалом снова откладывается. Сколько там тетя обещала пробыть у своей подруги? Неделю?