Суфлер

С первого взгляда ей показалось, что это какие-то старинные аптекарские принадлежности. Александра увидела узкие стеклянные трубочки разной длины и толщины, прямые и загнутые, несколько стеклянных пипеток с грубо нарисованными делениями и множество мелких стеклянных пузырьков – круглых и грушевидных, размером от фасолины до горошины. Но она тут же отвергла про себя «аптекарскую» версию – пузырьки были уж слишком малы, чтобы содержать лекарства. «И у них у всех круглое дно, нельзя поставить, все сразу выльется!»

Ей вспомнился знакомый коллекционер из Праги, чудак, собиравший только аптекарские курьезы всех времен, со всего света. В его собрании были бандажи «для придания прямизны» носу, ночные «прижиматели к черепу» ушей, увеличители бюстов и корректоры кривых ног. Эти устрашающие изделия, в обилии фабриковавшиеся известной немецкой фирмой, имевшей патент на подобные каучуковые устройства, наводняли его дом наряду с пузырьками и флакончиками всех мастей и размеров, а также весами, ступками, терками и тиглями. Подобных стеклянных изделий в его более чем представительной и полной коллекции не водилось.

Петр не торопился давать объяснения. Он молча ждал, что скажет Александра, именно такое впечатление родилось у женщины.

– Ну и как это относится к предмету нашего разговора? – не выдержала она, нарушив затянувшуюся паузу.

– А у вас нет даже версии, что именно я вам показываю? – вопросом ответил Петр.

– Удивительно, но нет. Что это такое?

– Может, вам станет понятнее, если вы взглянете еще вот на это?

Петр развязал маленький узелок на одном из углов тряпки и предъявил женщине с десяток ртутно-серебристых, жемчужно-металлического оттенка бусин. Бусины были круглые и грушевидные – такой же формы, как прозрачные пузырьки. Александра заинтересованно склонилась:

– Похоже, какие-то украшения?

– Это бусины. Искусственный жемчуг, старинный, изготовленный еще в восемнадцатом веке во Франции. – Петр ласково пересыпал стеклянные шарики из тряпицы себе в ладонь и любовно поднес их к свету. – Это была целая история с его изготовлением. Сперва делался состав, обеспечивающий такой вот эффект ртутного свечения. Его готовили из чешуи рыбы уклейки. Чешую размалывали, растворяли в щелочи и давали смеси перегнить на прохладе. Несколько раз промывали смесь щелочью, выдерживали ее в темноте, в бутылях, как вино, и очень нескоро, спустя год-другой, она приобретала этот ртутный блестящий отлив. Затем созревшую смесь по каплям через трубочки вдували в стеклянные шарики, потом промывали шарики изнутри чистым спиртом, который также вдували через трубочки. Когда масса высыхала, внутрь капали растопленный воск, чтобы бусина приобрела тяжесть. Вот и все.

Александра осторожно взяла с его ладони одну бусину и покатала ее между пальцев. Фальшивая жемчужина была мало похожа на настоящую, но обладала своей, особенной красотой, отличавшей ее от всех кустарных изделий того же рода, с которыми ей в изобилии приходилось сталкиваться по роду деятельности.

– Это совсем неплохо, – сказала наконец женщина. – Оттенок ненатуральный, но эффектный и совершенно изумительный. Похоже на ртутный шарик.

– И жизней эта субстанция погубила не меньше, чем настоящая ртуть. – Взяв у нее жемчужину, Петр присоединил ее к остальным и снова бережно упаковал их в уголок платка. Он явно нервничал, видя свое сокровище в чужих руках, и Александра, которой была хорошо понятна эта пристрастность коллекционера, ничуть не обиделась. – Работницы дышали в сырых холодных подвалах парами гниющей чешуи и щелока, когда непрерывно размешивали это месиво. Затем подвергали опасности свои легкие, вдувая его через трубочки в жемчужины. Пары спирта их испорченным легким тоже здоровья не прибавляли. А то, что вы тут видите, – рядовой набор инструментов для изготовления этого замечательного жемчуга, который пользовался когда-то большим успехом. Стоил тоже недешево, к слову.

– Спасибо, что просветили, – искренне поблагодарила его Александра. – Я никогда не задумывалась над тем, как это делалось, хотя фальшивые жемчуга мне время от времени в руки попадались. Правда, такие ни разу. Сколько стоит сейчас подобная бусина?

– Я не продаю. – Петр, беспричинно помрачнев, быстро упаковал коробку и поставил ее обратно на шкаф. Он повернулся к женщине с вызывающим видом, заложив руки за пояс джинсов: – Ну, вы так ничего мне и не скажете?

Александра растерялась. Ей вовсе не казалось, что она должна сделать какие-то выводы из демонстрации, которая только что произошла на ее глазах. Художница пожала плечами:

– Сказать нечего. Ни Воронов, ни Эрдель меня сюда не посылали. Первое я сама придумала, а кто придумал второе и зачем я должна была сюда прийти от Эрделя, не знаю. Вот разве что прибавлю, что и о существовании вашей матушки я не знала еще до вчерашнего дня.

– Ну а вот это уже наглость!

Неизвестно чего еще наговорил бы ей вспыливший обладатель сокровищ (изумленная, Александра видела, что ее откровенный ответ довел мужчину до белого каления). Но дверь комнаты внезапно открылась.