Суфлёр

Эрнст не верил в фатальность. Его уверенность в своих сверхспособностях была безграничной. Заносчивость и высокомерие являлись нормой его поведения. Даже политики лебезили перед ним, когда на носу были выборы. Целый штат политологов и обозревателей кормился на телестудиях Фридмана. Он научился одним словом управлять руслом той реки, что зовется «независимыми комментариями».

Но он был человек, а значит боялся. Страх кратковременно улетучивался лишь за пределами России. Москва кишела форс-мажорами. Передел собственности, казалось, не закончится никогда. Оказывая услуги одной финансовой группе или политической группировке, Фридман автоматически становился оппонентом другого клана. Пока они мерились могуществом, пока призывали в союзники Кремль, он мог «попасть под раздачу», сделай он неправильный выбор. Однако, ему везло. И все свое везение дядюшка Эрнст сводил к своей прозорливости.

И все же мысли о работе не отпускали его даже здесь, в солнечной Каталонии. Не покидала и тревога. В последнее время на самых влиятельных телеканалах творилось что-то неладное. Не только общий спад в теле-производстве из-за уменьшения потоков «рекламных денег» беспокоил телебосса. Бывали моменты, когда Фридмана одолевало предчувствие, что он теряет контроль.

Продюсеры и главы производящих компаний успокаивали его. Уверяли, что он преувеличивает опасность. Но Фридман слишком трепетно относился к собственной интуиции, зато отличался параноидальной недоверчивостью к своему окружению. Причина его тревоги крылась в следующем: Фридман считал, что в Москве появилась могущественная тайная организация, которая поставила перед собой цель завладеть основными телеканалами, в том числе Национальным. Этот клан, по мнению Фридмана, скрупулезно претворял свой план в жизнь, не останавливаясь ни перед чем…

Сперва он думал, что цель этих людей - растворить аналоговое телевидение в цифровом, в появлении множества веб-ресурсов, способных конкурировать с телевидением. Потом, он понял, что это произойдет не так быстро, то есть еще есть время , чтобы вписаться в новые рамки. Следовательно, эти люди собирались предпринять нечто другое, что предстояло выяснить и чего действительно стоило бояться.

Череда таинственных смертей владельцев телекомпаний, прокатившаяся по России, не имела никакого отношения к несчастным случаям и внезапным обширным инфарктам. Фридман был так же уверен, что убийство звезды Миная Сергеева, его протеже – дело рук все тех же людей, а не найденного оперативно-следственной группой «стрелочника» - сумасшедшего фаната писателя, интервью с которым заставили показать по всем каналам. Придурок с пеной у рта доказывал, что стрелял в Миная по приказу «Духлесса». А когда его спросили, кто конкретно является заказчиком покушения, то основной подозреваемый, против которого были все улики, на полном серьезе ответил, что «Духлесс» - это сам Сергеев, и что именно он приказал казнить самого себя. Таким образом он, возможно, ошибочно предполагая, что рай для него наглухо закрыт, собирался проникнуть в медиарай. Потом подозреваемый по секрету добавил, что медиарая не существует в отличие от медиаада…

Фридман поругался со следователями. Прокурорские хамы в синих мундирах настаивали на официальной версии и заключениях судмедэкспертов. Уже на следующий день после похорон звезды они взяли подозреваемого. При этом Кремль оставался в стороне, занятый своими проблемами по удержанию национальной валюты. Дистанцировались. Видимо, не посчитали происшествие из ряда вон выходящим. А ведь этим прокурорам нельзя давать спуску. Иначе они возомнят себя неприкасаемыми.

Нет, этого нельзя так оставлять. Он узнает, кто за всем этим стоит. Если понадобиться, то пойдет в Кремль, достучится до Дуумвирата!

- Ну все, пора ехать на виллу, - сказал Эрнст своему спутнику. Белый «крайслер» тронулся в путь по живописным дорогам Каталонии к уединенному бунгало на берегу Коста-дель-Соль…

Глава 11. Честолюбие и справедливость

Этимология слова «честолюбие» очевидна. Ничего общего с чистой любовью. Речь идет о любви к чести. Честь присуща благородным. Значит, это качество прекрасно. Однако в своем гипертрофированном формате честолюбие превращается в тщеславие (воистину, слава тщетна) и любовь к почестям. А почести льстецы часто воздают людям без чести…

- Я не знал, что плачу не профессионалу, - распалялся в гневе Лорд, - как она могла засечь твоего дегенерата?! Значит, и ты – полное ничтожество. Ты должен найти эту карту памяти П2! Я говорил тебе, она похожа на металлическую пластинку толщиной в три миллиметра! И диск! Диск тоже, но главное - исходник! Тогда и поговорим!