Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]

Случай довольно показательный для нравов Америки. Речь шла о попытке похищения нескольких основных помощников президента, включая Киссинджера. Террористическая группа была достаточно профессионально подготовлена, и, видимо, она не остановилась бы перед убийством, если бы ей было оказано сопротивление в момент организации похищения. Цель похищения: заставить президента освободить некоторых политических заключенных, а также попытаться добиться от Белого дома обещаний относительно изменений курса в некоторых вопросах внутренней и внешней политики (Вьетнам, деятельность „Черных пантер" и т. п.). Распоряжением президента трех его основных помощников, включая Киссинджера, круглосуточно охраняли агенты секретной службы. Для охраны двух своих детей (от первого брака), живших в Бостоне, Киссинджер сам нанял частных детективов. (Интересно, что секретная служба США дала Киссинджеру, кодовое имя „Дровосек" (Woodcutter), не совсем подходящее для такого великого интеллектуала.)

С тех пор Киссинджер ездил по Вашингтону в окружении охранников.

Киссинджер рассказал также, что президент получает немало угроз в свой адрес, хотя и меньше, чем получал Джонсон. Решено было затратить еще 50 тыс. долларов для усиления пуленепробиваемости автомобиля и вертолета президента.

Параллельно с обсуждением с Киссинджером проблем ОСВ я в течение февраля несколько раз встречался с Роджерсом и заместителем госсекретаря Сиско по вопросам Ближнего Востока, однако в наших беседах мы не смогли достичь продвижения.

Кубинское направление также не оставалось безоблачным. В середине февраля Киссинджер заявил мне, что президент с растущей озабоченностью наблюдает за расширением деятельности советского подводного флота и обслуживающих его судов, которые пользуются портами Кубы. Дело в том, что в порту Сьенфуэгос была поставлена на стоянку советская ремонтная плавбаза для подводных лодок и несколько барж для хранения ремонтных материалов. Для меня это было новостью, т. к. Москва, как и раньше, не информировала наше посольство о своей деятельности на Кубе. Под нажимом американцев мы постепенно свернули на острове ремонтное обслуживание наших подводных лодок.

В свою очередь, мною 26 февраля было сделано представление Советского правительства по поводу опасности расширения применения Соединенными Штатами военной силы в Индокитае. 5 марта Киссинджер передал ответ Никсона: „как жест доброй воли" в нашу сторону он заявил о своем намерении не вторгаться в ДРВ.

Интересными соображениями поделился лидер республиканцев в сенате Скотт, хороший знаток китайских дел. В беседе со мной он рассказал об американо-китайских взаимоотношениях. Разными путями президент Никсон давал знать Пекину, что нынешняя американская операция в Лаосе носит ограниченный характер и что Вашингтон не имеет никаких намерений двигаться выше к северу, т. е. к границам Китая. По оценке Белого дома, главное внимание пекинского руководства по-прежнему сосредоточено на противоборстве — в широком смысле этого слова — с СССР.

Никсон и его советники, по словам Скотта, не считают, что Китай готов сейчас к повторению корейского варианта, т. е. вторжению своими силами в Индокитай. В Корее американская армия слишком близко подошла к границам самого Китая. Сейчас этого нет, и Никсон не намерен повторять „ошибку генерала Макартура". Кроме того, в Корее Китай и СССР были вместе. Сейчас же единого фронта нет. В целом же Никсон считал, что военное положение во Вьетнаме значительно лучше, чем при Джонсоне.

Активизация диалога между Никсоном и советским правительством

В середине марта я информировал Киссинджера, что скоро вылетаю в Москву на съезд партии, делегатом которого я был избран. Через некоторое время он сообщил, что в связи с моим отъездом президент Никсон хотел бы передать советскому руководству ряд своих соображений.