Сука

На стрелку Ольга пошла из дома. Алешин категорически взялся ее сопровождать. Когда подошли к бару, она сразу увидела «своих» мальчиков. Заурядная фантазия представителей охранных структур: стандартная бандюковская амуниция. И эти чудовищно выцветшие глаза – без всякого выражения, будто все человеческие чувства им чужды. Нет, скорее, неизвестны. Они представились, и она тут же забыла их имена.

– Это кто с вами?

– Муж.

– Они его не пустят.

– Почему? – спросил Алешин.

– Условие такое, чтобы вы были одна.

– Ладно, Колюшок, оставайся, не убьют же меня там?

– Вообще-то все может случиться, – важно заметил один из телохранителей.

– Так на вас вся моя надежда, – пошутила Ольга.

– Я здесь буду ждать, – сказал Алешин.

Но все-таки попытался пройти с Ольгой. Его лихо и четко оттерли у сияющего входа в бар два накачанных братка.

– Проходите, Ольга Сергеевна, ждем вас... – радушно пригласил ее к столику белесый человек неопределенного возраста в роскошном шотландском свитере с орнаментом.

За столиком сидел Кашаев с симпатичной женщиной, косящей под рафаэлевскую мадонну. Она улыбнулась, распахнув ряд редких неровных зубов, по которым Ольга опознала его жену. Алешина села, мальчики встали сзади. Кашаев смотрел на нее высокомерно и нагло. Когда напротив Ольги сел этот улыбающийся человек со стертым, словно ластиком, лицом, позади него тоже встали двое – постарше ее мальчиков, с абсолютно синхронными чертами лицами, так что она сразу окрестила их: «двое из ларца».

– Будем знакомы... Тельнов, – представился альбиносоподобный. – А рядом с вами – Женя Кашаев и его очаровательная Мария.

– С ними я уже знакома.

– Вот и хорошо. Мы сейчас оставим вас троих минут на двадцать, вы попытайтесь договориться сами. А не получится – мы вам поможем. Но нужно, чтобы все у вас получилось.

Он поднялся с кресла, сделал жест тем и другим мальчикам. Сопровождающие обеих сторон уселись за столик у выхода, а сам Тельнов, скучно посмотрев на припозднившихся посетителей за столиками, присел к одному из гостей.

Проходя мимо этого заведения, Ольга и представить себе не могла, что после закрытия здесь собирается вся эта дрянь. Кто ж знал, что у бара этого два лица? Музыка сейчас не звучала – стоял негромкий полумат. Все, кроме Тельнова, почему-то были в верхней одежде.

То и дело были слышны взвизгивания официанток, попавших под очередной щипок или шлепок выпивающих одинаково экипированных мужчин. Над всем этим будто висело темное тяжелое и грязное облако неприятных дел и делишек. Всем под ним было хорошо и нормально, а Ольге не по себе.

– Ну, чего ты наслала этих ребятишек на джипах? – с досадой начал Кашаев. – Жену с дочкой перепугала, стариков чуть кондрат не хватил.

– Какой Кондрат – Майданников, что ли? Из «Поднятой целины»?

– Он имел в виду, что маму и папу инфаркт чуть не хватил, – пояснила кашаевская Мария.

Ольга не стала вдаваться в тонкости его поведения и исправлять его «ты» на свое «вы», и ответила философски-расплывчато:

– Интересно, что мне было делать: ни денег, ни резины.

– Я ж сказал – все будет, дай только срок.

– Кончились для тебя все сроки.

– Значит, не будешь ждать?

– Чего ждать, если я теперь знаю, что это бессмысленно.

– Тогда не я с тобой буду разговаривать.

Он жестом позвал Тельнова.

Все вернулось к первоначальной сцене.

– Ну-с, давайте ваши документики, – скомандовал Тельнов. – Так, что мы имеем... Подписи получателя нет. Значит, и говорить не о чем.

– Как это не о чем? – заорала Ольга. И один из ее мальчиков положил сзади Ольге на плечо руку, мол, кричать не нужно. – Он взял у меня резину на триста двадцать тысяч рублей, не отдал ни копейки, а говорить не о чем?

– Ничего я у нее не брал, – твердо проговорил Кашаев.

– Каков нахал! – возмутилась Ольга. – Только что пять минут назад, когда вас не было, он признавал, что взял в нашей фирме товар.

– Как же так, Женя... – нарочито угрожающе проговорил Тельнов. – Мне одно говоришь, а без меня – другое?

– Я еще раз повторяю: ничего я не брал. Она все выдумывает. Сами проторговались, а меня к этому делу привязать хотят.

– Да как не стыдно тебе! А вы... Да у вас все заранее решено было, зачем только документы просили принести. Подумаешь, какой высший суд нашелся.

– Вы ей объясните, как нужно со мной разговаривать, – обратился Тельнов к ее ребяткам. – В двух словах.

После чего один из них наклонился к ней и шепнул на ухо:

– Не перебивай его и оценки свои в задницу себе засунь.

После чего Ольга покраснела.

– У меня есть магнитофонная запись, – сказала она волнуясь. – Можете послушать. Из нее все ясно.

– Не будем мы ничего слушать, надо ваше дело решать по совести. Отойдите все, я один с ней поговорю.

Когда они остались один на один, Ольгу залихорадило не на шутку.

– Но он правда накрыл меня на огромную сумму. Вы же знаете...

– Ничего я не знаю. Вот вы, неугомонная женщина, в охранную фирму обратились, а он – ко мне. По старой памяти. Потому что тюремный закон помнит и чтит. А закон этот предписывает за разрешением всякого рода конфликтов обращаться к авторитету.