Сухой остаток

Деревня Бобровка, в которой обосновался Симко, была расположена на удалении сорока километров от города, немного в стороне от оживленного Сибирского тракта. Подъезжая на другое утро к деревне, Трофимов видел из окна автомобиля бугристые уральские, засеянные рожью поля, сосновые золотистыми стволами и колючей зеленью наполненные перелески; жмурясь, глядел на солнце,- видел, как торопится оно, мелькает между вершинами деревьев, летит в ту же сторону, куда несется автомобиль. Татьяна Гаврилова дремала на переднем сиденье, водитель, пригибаясь к рулю, сосредоточенно всматривался в повороты асфальтовой узкой дороги.

У околицы деревни, Трофимов попросил водителя остановиться, вытащил камеру из салона и стал снимать панораму.

- Отчего так воет?  Виктор Васильевич, слышите - в ушах?  А ведь, кажется, ветра почти нету?- спросила, выйдя из машины и разминая ладонями поясницу, Гаврилова.

- Таня, а ты внимательнее, ты сюда посмотри. Вот он, ветер, но только он теплый,- ласково возразил Трофимов, шевеля улыбкой свою бороду и усы. Он наклонился, поставил камеру на запыленную щебенку, записал на видеопленку, как покачивается от ветерка пышный стебель придорожного великолепного ковыля.

- Вы, оказывается, романтик, Виктор Васильевич,- сказала Гаврилова.

- Таня, я заспиртованный романтик, романтик на всю жизнь,- ответил Трофимов.

Гаврилова поглядела на Трофимова, на ковыль, провела взглядом вдоль по дороге,- на лесопилку со штабелями досок и грудой нераспиленных бревен возле нее, на серые, с жестяными крышами домишки деревни, на огороды, обнесенные загородою из жердей,- и в некотором раздумье промолвила:

- Есть на свете места, где отчетливо понимаешь: счастье состоит только в том, чтобы забраться в автомобиль и навсегда уехать отсюда...

Симко встретил их перед своими воротами, долго обнимал Трофимова, похлапывал его по спине, долго тряс ему руку, восклицал:

- Чую - собака загавкала!  Не иначе, думаю, это вы: нам вчера принесли телеграмму. Я с огорода во все лопатки - сюда... Вы меня извините, я по-деревенскому, в чунях,- обратился он к Татьяне, шаркнув резиновою грязной калошей об траву, и затем торжественно произнес, сделав рукою актерский широкий жест,- Милости прошу в дом!  Там хозяйка уже колдует. К столу, к столу!

- Вы не беспокойтесь, мы буквально на два часа,- сказала Татьяна.

- Ни, ни, ни!  слышать ничего не хочу!  Столько не видались - и чтобы не погостили?!

- Мать, гляди, кого я к тебе веду!- открывая из сеней дверь и впуская съемочную группу в избу, кричал Сергей Павлович.- Давайте, я вас представлю. Это - Светлана Юрьевна, супруга моя, это - водитель Игорь, журналистка Татьяна... не знаю, как по отчеству?

- Просто Татьяна,- сказала Гаврилова.

- Ну, просто, так просто. А это... да ты узнала!

- Здравствуйте, Виктор Васильевич, как вы... повзрослели,- сказала хозяйка, протягивая Трофимову руку и взглядывая на его полуседую бороду.

Губы у Светланы Юрьевны, совсем не накрашенные, были окружены морщинками и волосками.

- Можно на "ты", на "ты"!- веселился Симко.- Они старые знакомые,объяснил он Гавриловой,- лет двадцать с гаком назад на Севере познакомились.

- Виктор, помнишь, на ледоколе?- спросил он Трофимова и, не дожидаясь ответа, опять объяснил репортерше.- Работала на ледоколе "Ленин" она, мы там с Виктором вместе фильм делали, а на другой год я туда прилетел один доснимывать, с другим оператором. Ну, вот и... До "серебрянной" свадьбы скоро срок домотаем!

И хозяйка, и Трофимов,- отчего-то оба смутились.

- Ты хоть женился, наконец, Виктор?- спросила Светлана Юрьевна.

- Нет... Так все как-то... не удалось... А теперь уж зачем?..

- Женится он еще - какие его года!  Подыщем ему здесь...- бодро начал возрожать Сергей Павлович и сам, почувствовав фальшь в своем голосе, на мгновение осекся...

За обедом они угощали гостей деревенской едой: куриным супом из собственной курицы, картофелем со своего огорода, квашенной капустой, солеными груздями, хлебом домашеней выпечки, самогоном. Правда, самогона рюмку выпил только Симко: водителю нельзя было пить, Трофимов же отказался:

- Я теперь не пью,- сказал он, невольно замечая краем глаза выражение лица Светланы Юрьевны.

Татьяна Гаврилова изложила хозяевам цель своего визита, но, к удивлению Владимира Васильевича, Симко наотрез отказался говорить о кино, пока все не встанут из-за стола. После обеда он, напустив на себя самый серьезный вид, повел Гаврилову в огород. Светлана Юрьевна и за ней Трофимов, с камерой и штативом в руках, следовали за ними поодаль. Водитель Игорь вернулся к автомобилю. Светлана Юрьевна медленно шла по борозде между грядами моркови, внимательно смотрела, наклонив голову, себе под ноги, будто что-то искала, и  опять показалось Трофимову - искать ей нужно только его.

Симко, подвел журналистку к новенькому, блестящему под солнечными лучами срубу бани, погладил ладонью нагретые бревна, прошелся в своих резиновых чунях до угла, остановился и сказал: Снимать будем здесь.

Татьяна велела Трофимову настраивать камеру.