Суховей из поднебесья(СИ)

Шок от услышанного заставил меня непроизвольно подняться. Я застыл в неловкой позе и, чтобы оправдаться, сказал, что пойду заказать чай.

В коридоре я подошел к окну и остановился в размышлении. Поезд продолжал мерно постукивать колесами, покачивая вагон. Мне надо было прийти в себя от нелепого диалога - хоть как-то переварить несусветность услышанного.

А переварить было необходимо. Ведь какая-то малая, хоть и нескладная правда была в словах китайца. И эта малая правда била все мои сумбурные возражения. Ведь по его словам получалось, что разгул насилия в годы культурной революции был как бы даже оправдан. Вот ведь как! Все подано как их вариант гражданской войны, без которой они втянулись бы в капитализм...

Бум! Меня уже волнует, не втянулись ли бы они в капитализм! Ну и китаец! Повернул-таки в свою веру! Силен старик! Едва дышит, а бьет наотмашь! Ничего не скажешь!

Однако погоди, старик! Ведь с другой стороны...

А что с другой?...

Мысли начали разъезжаться. - Что с другой стороны?...

Ну да, конечно! - С другой стороны наказывать без суда - это не цивилизованно! Однако опять же - какой суд запретит хаму преподавать в вузе? Нет! Здесь что-то не то! Конечно не запретит... Не может цивилизованный суд это сделать. У нас, например, подобное - тоже сплошь и рядом, и мы ничего сделать не можем! А как тогда быть им - Китаю тех лет, с неразвитыми вообще традициями права? Как ни крути, старик прав по-своему - если даже для нас правовой, цивилизованный путь не без изъянов, то для них - это путь к торжеству хамов, в дикую безнаказанность и капитализм...

Тьфу-ты! Опять я о капитализме!... Ну и старик!...

Нет, давай все сначала... Что-то я путаю... Итак, по его словам получается...

Вернувшись спустя полчаса в купе, я наткнулся на настороженные взгляды четырех узких щелочек глаз. Я опешил. Спустя несколько секунд мне стала понятна причина их напряженности - ведь я вышел за чаем, а вернулся после долгого отсутствия с пустыми руками.

Немного помявшись на месте, я произнес какую-то нелепицу об отсутствии кипятка. Соседи продолжали сидеть, не шелохнувшись.

- Да, не бойтесь вы! - вдруг пришла мне в голову естественная для такого случая догадка. - Не стучать на вас я ходил!

Оба китайца обмякли. Однако если дед спокойно отвел глаза в сторону, то напряженность во взгляде молодого китайца не исчезла.

- А мы не боимся, - заговорил он.

- Нам, китайцам, не свойственно бояться таких ситуаций - продолжил молодой. - Если у нас чужак причинит китайцу зло, то это обернется местью сородичей обиженного. Нас, китайцев, очень много. Нас опа-а-асно обижать. Вы тут рассуждали о силе. Вот в этом и есть наша сила - в том, что нас много. Ваш мальчишка из кино говорил американцу, что у того, кого обманули, осталась правда, значит, он сильнее. А как быть, если его не просто обманут, но и убьют, а за спиной убитого никого нет? - китаец показал рукой на пустые горизонты за нашим окном. - Даже если ты будешь прав, никто не узнает правду. За спиной же любого китайца миллионы. Поэтому прав или не прав китаец, но за него заступятся и отомстят. Вот что такое настоящая сила.

Он посмотрел на меня с промелькнувшим чувством превосходства, а затем глянул на деда в поисках поддержки. Дед во время его тирады сидел молча с абсолютно отсутствующим лицом.

Однако!!! Такое без ответа оставлять нельзя!

- Но все-таки, - я решил парировать выпад по-своему, - что за дикость!... - я нарочно сделал паузу, чтобы придать своей фразе двусмысленность. - Что за дикость: огонь по штабам?! Почему просто не снять с должностей зарвавшихся людей?

Старый китаец скосил на меня взгляд.

- На верхушке сорняка, - проговорил он, - может быть красивый цветок.

Я непонимающе посмотрел на него.

- Вы снимали с должностей Горбачева и Ельцина, когда те шагали по карьерной лестнице?

Я смешался.

- Вы никого не сняли, - продолжил китаец, - кто затем, используя высокие должности, начал прибирать к рукам народную собственность.

- Кто будет снимать? - спросил он после паузы, обернувшись к окну. - Такие же зарвавшиеся?

- Великий Мао, - выговорил он, растягивая слова, - гениально понял, что никакие государственные органы не способны очищать себя и страну. Даже лично он не в силах почистить большой Китай - перед великим Мао все изображают себя правильными и идейными.

Китаец продолжал смотреть на проплывающий мимо окон ландшафт.

- На верхушке сорняка, - задумчиво повторил старик, - может быть красивый цветок. Грязь на сорняке лучше видна снизу, причем лучше всего ее различают чистые молодые побеги. Поэтому он и обратился к нам - тогдашним молодым людям. Он доверил огонь по штабам нам.

М-да... Опять обставил меня дед! И главное - красиво так, поэтично! Непросто состязаться с ним в двусмысленностях...

- Но молодежь разная бывает... - не сдавался я. - Толпа способна и на самосуд...