Сухуми: зеркало воспоминаний

А жених за весь вечер так и не взглянул на новоиспеченную невесту. Свадьба прошла весело, после третьего тоста уже никто не помнил ничего, да и не замечал, что хозяев дома нет за столом. Утром Ингу Мамулия увез муж в Гагры, а счастливый отец не мог нарадоваться судьбе. Семья Липартия была опозорена, отец семейства хотел было пойти забрать дочь, но Лаура его отговорила.

Время текло своим чередом, отец смирился с выходкой дочери. В Гаграх были военные действия, и всех как-то быстро разбросало по миру.

– Инга? Инга Мамулия, это ты? – спросила продавщица у покупательницы в рыбном отделе базара.

– Да, я, – удивленно ответила Инга.

– Не узнаешь меня? Это я, Лилия Липартия, соседка твоя, – ответила взрослая дама.

– Боже мой, Лили, – удивилась Инга и кинулась обнимать женщину.

Двадцать девять лет прошло с тех событий, а они встретились только сейчас. Инга рассказала, что после войны они переехали в Москву. Муж занялся бизнесом, у них двое детей. А Лилия осталась жить с Шалвой в деревне, после переехали в Тбилиси, а вот пять лет назад решили в Россию переехать. И вот сейчас работает на базаре, продает рыбу.

– Знаешь, Лили, как я тебе всю жизнь благодарна, что ты тогда сбежала. Я как принцесса живу всю жизнь. Хоть и страшно было за незнакомого выходить, – сказала Инга.

– Если бы ты знала, как я всю жизнь жалею, что сбежала. Мой Шалва – простофиля ужасный, всю жизнь на себе тащу и доброго слова не услышу. А сколько женщин у него было, – пожаловалась Лилия.

Увидев Ингу в мехах и золоте, Лилия еще больше стала сожалеть, но время не повернуть вспять – каждый выбрал свой путь и судьбу. Инга пригласила после работы Лили к себе, познакомить с мужем и внуками. Лили согласилась, но приходить не решилась.

Мирная свадьба, военный сочельник

Помню, как мы с ребятами оказались в трудном положении – нужно было решить судьбу нашего одноклассника Хвичи. Этот негодник заложил нас перед учительницей, которая пошла к директору, а тот вызвал милицию. Досталось нам по самое первое число, которое, кстати, и было первым апреля. Мы пошли на разборку в детский санаторий, который находился за нашей школой. Вторая сторона привела своих друзей, соседей и несколько ребят из 6 школы. Но разборка в санатории не удалась – там было слишком многолюдно. Мы пошли на пляж, где были наброшены огромные каменные валуны, куда люди не ходили. Тенго вышел вперед, чтобы поговорить, а со стороны противника вышел здоровый парень, больше напоминающий баскетболиста.

Наш Тенго был ростом 170 см, но всегда задиристым, а тут и он, выйдя вперед, оглянулся в нашу сторону. И тут свершилась великая комбинация мегрельского махинатора: прежде чем дать противнику ощутить преимущество, Тенго стал гасить своего визави сходу. Точно так же, как гасят рыбу в речке, не давая возможности расплыться по разным сторонам. Он просто говорил все подряд, постепенно повышая тон, предельно подробно высказав, что сделает с ним через минуту и что у этого баскетболиста есть последний шанс сейчас уйти в сторону.

Мы держались за сердце, потому что, в случае чего, он мог пришлепнуть Тенго одним ударом, но случилось невероятное – баскетболист затрусил и протянул руку. Вот как в сказке, сильный лев с духом мышки. Но через некоторое время кто-то ударил одного из наших ребят, и тут началось месиво, в котором сложно было определить своих и чужих.

Это продолжалось недолго – на берегу оказалась наша учительница в сопровождении милиционеров. Ссора была забыта, и все кинулись, кто куда мог. Я и несколько ребят побежали в сторону медицинского пляжа, затем перескочили через железнодорожную насыпь, сбежали к автомобильной дороге, перешли ее и оказались перед забором дачи Сталина. Это очень высокий забор, но мы перемахнули через него в момент, спрятались в кустах. Милиция не появлялась, но неожиданно появились охранники госдачи и выставили нас оттуда. Все растерялись, потому что учительница и милиция все так же ищут нас. Тогда я вспомнил, что у моего друга Юры в Алексеевском ущелье дом. Мы пошли туда и увидели перед собой большое количество людей в черном. Оказалось, у Юры умерла прабабушка, и, не растерявшись, мы сделали круг вокруг усопшей и подошли к Юре.

– Юра, тут такое, – ошалевший, сказал я ему.

– Понял, алиби будет.

Наша учительница все же нашла нас, но Юра и его родственники стали утверждать, что мы тут с самого утра помогаем. А то, что это сдал Хвича, мы узнали совершенно случайно – кто-то из нас услышал, что девочки обсуждали нашу ситуацию. Наказания для крысы не нашлось, кроме как перестать его замечать, будто никто никогда его не знал. Девочки согласились с нами, и весь класс объявил ему бойкот.