Сукино болото

Корытин правильно рассудил, что скрываться у Ланцевой или Томилиных Радаев не будет. Остается Булыкин. Грифы сели майору на хвост. Слежку вели по всем правилам, передавая его от одной машины наблюдения к другой. После работы мент ехал ночевать не домой к жене, а в деревню. Только покупал при этом многовато продуктов.

Захватить Радаева, если он скрывается у Булыкина, не представляло труда. Достаточно просто взломать дверь или влезть в окно. Дверь деревянная, окна без решеток. Но грифы не забывали, в чьих руках теперь мелкашка.

Корытин поручил следить за дачей Пикинесу и Шурупу. Не кончили враз Радаева, пусть теперь сами исправляют свой промах.

Пикинес и Шуруп вначале все сделали правильно. Заглянули к соседу. Начали выспрашивать, не живет ли кто-нибудь у Булыкина. Алкаш сразу понял, что в качестве информатора может неплохо заработать. Сказал, что никого из посторонних не видел, но если увидит, то может сообщить. Пикинес и Шуруп похвалили: правильно соображаешь. Дали денег, пообещали хорошую премию, подарили мобильник, велели в случае чего звонить и укатили на рыбалку.

Денег дали зря – алкаш теперь не просыхал. Приехав на другой день и увидев его в полном ауте, Пикинес и Шуруп пустили в ход все, что попалось под руку. Радаев принял шум экзекуции за драку алкашей и включил мобильник, позвонил Тане.

– Ой, а я тебя набираю, набираю. Ты где? – судя по голосу, Таня была в подавленном состоянии. – Ты можешь приехать? Мне срочно нужна твоя помощь. Я пропадаю, Павлик.

– Приеду, как стемнеет, – пообещал Радаев.

Он отключил связь и задумался: замануха или действительно что-то случилось? Он отключил связь, но не сам мобильник, а Таня набрала его снова. Хотела сказать, сколько раз он должен позвонить в дверь. Она никому не открывает, боится.

У Пикинеса был звериный слух. Он расслышал звонок мобильника. Но вломиться в дом Булыкина грифы не решились. Позвонили Корытину, пока тот соображал и согласовывал с Царьковым, сумерки сгустились, и Радаев, не дождавшись Булыкина, благополучно слинял с дачи.

Таня открыла по условному звонку. Прическа в беспорядке. Никакой косметики. Похоже, слегка поддатая. Зареванная, но опухший только один глаз. Таня – это Таня. Она всегда одним глазом плачет, а другим смеется.

Свет в квартире не горел. Сели у окна, где посветлее. В полумраке Таня выглядела старше. Павел не задавал вопросов. Сама расскажет.

– По-моему, Ленчик хочет от меня избавиться, – Таня всхлипнула. – Или утону, или выпрыгну из окна, что-то в этом роде.

– Давай по порядку, – предложил Павел.

– Я устарела. Ленчика потянуло на свежатинку. У нас завелась Даша.

Сердце у Павла екнуло. Хотя…мало ли сейчас Даш. Ему хотелось спросить фамилию, но он промолчал. Стало страшно. Этого только не хватало, чтобы Даша спуталась с убийцей брата. А в том, что Квас имеет к смерти Вани Томилина самое непосредственное отношение, Павел уже не сомневался.

Он не стал ничего выяснять, только спросил:

– У тебя точные сведения?

– Я эту Дашу своими глазами видела. Помнишь, где мы встретились? Я их тогда до самой дачи проводила. Я ему потом все высказала. А он так на меня посмотрел, будто приговорил.

…Как всякой женщине, Тане хотелось определенности. Все-таки уже девять лет вместе, пора бы оформить отношения. Обидно: замужние подруги посматривают свысока. Если у тебя есть все, но нет мужа, ты все равно – ноль без палочки.

Царьков начал говорить то, что говорят все мужчины, которым брак ни к чему. Тане бы остановиться. А она начала его разоблачать. Мол, не дура, понимает, для чего он ей Антона подсунул.

Это была коронка Царькова: отдать любимую женщину в знак особого расположения и мужской дружбы, вызвать тем самым к себе полное, абсолютное доверие, а потом этим воспользоваться.

Хотя нет, была еще одна коронка. Подать идею, пообещать легкий успех, а потом, когда уже трудно остановиться, не потеряв лица, начать отговаривать. Чтобы создалось впечатление, что это как бы не его идея. И что он был не за, а против преступления. Это Таня тоже видела и слышала перед тем, как Павел и Степка пошли на банк….

– Ну и зачем? – спросил Царьков, посмеиваясь.

– Просто так ты меня не подсовываешь. Значит, нужен тебе Антон.

Она хотела добавить, что нужен точно так же, как нужен был когда-то Радаев. Но Царьков ее и без пояснений понял. Глаза его сузились.

– Ты говори, да не заговаривайся.

Это означало, что Таня не ошиблась

Антону Царьков доверил сбор денег у старших и перевозку ежедневных доходов в банк Рогова. А недавно выяснилось, что руки у Антона не только чистые, но и твердые. Узнав, что Гридасов привел к «Спарте» Булыкина, Царьков пришел в бешенство. Этот раздобай их погубит, с ним надо кончать, причем, быстро и решительно. По приказу Корытина Антон с Русланом держали Гридасову руки и ноги, когда тот задыхался в накинутом ему на голову полиэтиленовом мешке.

… Павел слушал плохо. Он ждал, когда Таня закончит, чтобы спросить, что же на самом деле произошло тогда, семь лет назад, в банке.

Но в дверь позвонили.

– Посмотри в глазок, меня ноги не слушаются, – прошептала Таня.