Суккуб

- Потерпи. – Прошептала я снова, прижимаясь губами ко лбу Гриши.

- Лида...

Я смахнула с плеча руку.

- Лида, его... Ее уже нет.

Я заревела, прижимая ее голову к себе. Как же так? Как же так? За что? За что ее? Она же часть меня. Часть моей жизни. Как я без нее?

Скоро послышались серены. С каждым мгновением все громче и громче. Я же не могла поверить, что ее больше нет.

10.

Мы давали показания. Парень, стрелявший в Гришу, признался в содеянном. Я удерживала его внимание даже за стенами. Валера смотрел на меня странным взглядом. А у меня перед глазами была только Гриша. Ее спокойное лицо, ее светлая коса. Ты все можешь... Я знаю...

Далеко за полночь Марк привез меня домой. Раздел, усаживая в ванну. Я вся пропиталась химическими реагентами, грязными лужами, кровью Гриши. Я не могла отпустить ее. Не могла разжать пальцы. Она не могла исчезнуть...

Он что-то шептал. Марк что-то шептал. Я не слышала, иногда фокусируя на нем взгляд.

- Миша...

- Что? – Марк тер мочалкой мою правую руку.

- Это Миша ее убил. Она была мне ближе всех. Я променяла его на нее. Он не простил. Это он. Я знаю.

- Не думай об этом. Не сейчас.

- Это он убил ее...

Марк взял вторую руку и начал намыливать. Она все еще тряслась.

- Я не знаю что делать. – Я снова заревела. – Я не знаю.

- Сейчас поспишь, а завтра все решим.

Я чувствовала, как люфа смывает со спины эту ночь. Будто я отмывалась от самой Гриши... Подняла голову к Марку.

- Поднимешься? – Спросил он на мой взгляд. Я поднялась. Забрала у него мочалку.

- Принеси телефон.

- Зачем? – Удивился он. – Ночь на дворе.

- Принеси телефон.

Подняв душ, я направила на себя горячие струи. Как только он вернулся с телефоном, протянула руку за полотенцем. Обмоталась. Взяла телефон.

- Кому ты собралась звонить?

Положив ладонь ему на грудь, начала выталкивать из ванны.

- Успокойся, Лида. – Он поймал мои руки. – Успокойся.

Я сказала: Выйди.

И он вышел.

Я набрала номер. Миша сонно сказала: Да.

- Это ты. – Колени задрожали. Я опустилась на коврик в ванной. – Я знаю, это ты.

- Лидок, ты о чем? Твою мать, четыре утра. Что из сделанного мной заставило тебя позвонить в четыре утра?

- Ты заказал ее. Ты убил Гришу. – Говорила я тихо. Марк стучал в дверь, прося открыть.

- Лидок, тебе плохой сон приснился? Приезжай, и мы решим все наши разногласия. Мне надоела эта игра.

Я слышала шум рядом с ним. То ли телевизор, то ли кто-то еще. У Миши не было жены, но была куча постоянно циркулирующих по постелям баб. Все, что он хотел сделать со мной, он делал с ними.

- Кто там, рядом с тобой? Избавься от нее.

Я услышала шум. Они ругались. Потом голос в трубке сказал:

- Есть.

- Найди ручку. – Сказала я тихо, закрывая глаза. – Пиши.

Он был в себе. И он снова делал то, что говорила я.

- Пиши... Я, Михаил Мамасович Миросян, ... какого ты там года рождения? В здравом уме и твердой памяти признаюсь в совершенном преступлении. Я нанял убийцу и заплатил за... – Я сглотнула. Гриша все же поменяла паспорт. Из глаз снова потекли слезы. - Смерть Григории Мироновы.

- Пиши дальше: Я не был убийцей. И я не могу это вынести. Простите...

О чем он думал?

- Возьми нож. – Я закрыла глаза, облокотившись щекой о край ванны. – По точилке... Твоей новой точилке для ножей... проведи три раза, как ты показывал, когда хвастался ее покупкой. – Я слышала, как Марк за дверью опустился на пол. Он все еще просил открыть... Просил не делать это. Кажется, он понимал. – Иди в ванную. Включи теплую воду. Не горячую. Теплую...

- Лида, не делай этого. – Голос Миши дрожал.

- Залезай в ванну.

- Лида, я все откачу. Все будет по-прежнему. Не делай этого. – Он плакал.

- Режь запястье с внутренней стороны.

Дверь подалась вперед. Марк встал. Я тут же поняла: ключи. Он пошел искать ключи.

- Лидонька, прости меня. Что хочешь проси. Не делай этого!

- Пили второе.

Дверь открылась. Марк встал в проходе. Я вытянула руку к унитазу и разжала пальцы. Коммуникатор булл ькнулся в воду, ударившись о стенку с тихим пластиковым звуком.

Марк молча стоял и молча смотрел.

Я смотрела на него.

Мы можем притянуть луну, но мы не можем вернуть прошлого...

- Не уходи. – Вырвалось у него из горла. – Теперь все будет хорошо. Без него основное дело закроют... С остальными мы разберемся.

Я поднялась. Полотенце осталось на полу. Пошла из ванной, аккуратно протискиваясь между Марком и косяком. Он обхватил меня, останавливая. Начал целовать плечи.

- Не убегай. Мы все вернем. Только ты и я.

Я опустила голову, жмурясь. Как же я люблю тебя...

Могла ли я представить себе когда-нибудь, что смогу так полюбить? Сжав его руку на своем плече, я вздохнула.

Отпусти.

11.

Пока велось дело – любое, даже не уголовное – я не имела права уехать. Я дала подписку о невыезде.

Но какое это имело значение теперь? Даже, если никто и никогда не узнает о Дане, о Мише, их тени навсегда останутся маячить за моей спиной. И не важно, один или сотня. В этом деле значение имеет счет лишь от нуля до единицы...