Суккуба

– А у инкубов, что, Наставник? – догадалась Таня – И вот еще что…как часто набирают группы вроде нашей? И сколько отсеиваются в процессе обучения?

– Много отсеивается. По-разному. Ваша группа одна из самых сильных. Одна ты уже покрываешь все наши расходы. Куда деваются новобранцы? Ну…не все выдерживают обучение, и их списывают в обслугу.

«Или хоронят!» – добавила Елена мысленно – «Только тебе знать об этом незачем. У каждой суккубы свой срок жизни. Ты можешь передать энергию десять раз, а можешь десять тысяч. А можешь и вообще забирать и передавать вечно. Но никто не знает, сколько той, или иной суккубе отпущено жить. В один несчастный миг ты можешь просто упасть, и умереть, превратившись в хладный труп. И никто не знает, отчего так происходит. А еще, если ты начнешь дурить, если станешь работать против нас – результат будет тем же. Пуля снайпера, или взрывчатка. Или просто разрежут на кусочки, и сожгут. Чтобы не было ни малейшего шанса на восстановление. Потому такие дурочки как ты нужны всегда»

Но вслух она ничего не сказала, только потянула из бокала уже слегка нагревшуюся жидкость, и с легкой грустью подумала о том, что невозможность опьянеть – огроменный недостаток в ее нынешней жизни. Иногда просто хочется нажраться, как свинья, и делать что-то непотребное, бунтарское – как вот эта рыжая стерва, так и оставшаяся непокоренной!

– Она врет – вдруг ровным грудным голосом заявила Валентина – Она знает, куда деваются суккубы. Но не хочет говорить.

– Что?! – глаза Елены едва не выскочили из орбит – Что ты сказала?!

– А?! Вы воще о чем?! – Валентина удивленно захлопала ресницами – Я все время молчу! Ничего не говорила!

– Нет, говорила! – Елена поставила стакан на столик, встала, прочно уперев стройные ноги в палубу яхты – Ты сейчас сказала, что…

Она вдруг замолчала, посмотрела вперед, и глаза ее сделались большими, по-плошке. Она приставила ко лбу ребро ладони, присмотрелась, и побледнела:

– Назад! На материк, быстрее! НАЗАААД! ГОНИИИ!

Она закричала так яростно, так громко, что Таня вздрогнула и отшатнулась. А потом посмотрела туда, куда глядела Елена.

Вначале она ничего не поняла, и только удивилась – что там. На Острове, костры жгут, что ли? Потом до нее донесся стрекот автоматных очередей и грохот взрывов. Дым стал еще чернее, еще выше, и Таня заметила, как в небе расцвели белые пушинки реверсивных следов, будто кто-то запустил реактивный самолет. Она не сразу поняла, что это ракеты, вылетающие из батарей вертолета, и только тогда, когда увидела на фоне голубого неба маленьких черных «стрекозок» – все поняла. Нападение!

Она оглянулась на Валентину – та смотрела на происходящее спокойно, бесстрастно, и лишь легонько покусывала белыми зубками нижнюю губу, будто проверяя ее на прочность. А когда Таня заметила, что две «стрекозы» отделились от общей круговерти и полетели за их яхтой, Валентина тем же неестественным голосом сказала:

– Попали. Теперь – только нырять!

Таня не обратила никакого внимания на ее слова, она до боли сжав кулачки, смотрела, как увеличиваются в размерах, делаются все крупнее и крупнее хищные зеленые вертолеты, похожие теперь не на стрекоз, а на легендарных Гарпий, проживавших некогда где-то в этих местах.

За спиной загрохотало, да так, что у Тани заложило уши! Она присела, зажав их руками, и не отрываясь, во все глаза смотрела на то, как рулевой и Елена стреляют в вертолеты из автоматов, так, будто делали это всю свою жизнь и поливать вертолеты очередями такое же плевое дело, как пить вино, или есть лобстера, разделанного искусным слугой.

Кто-то крепко уцепил ее за руку, и она вздрогнула, от неожиданности закричав: «Ай!» Валентина не обратила на крик никакого внимания. Он молча потащила Таню к борту, и буквально выбросила ее в море, метнув, как баскетбольный мяч! И следом прыгнула сама!

В тут же секунду небо расцветилось пучками реверсивных следов, и несколько ракет воздух-земля врезались в борт и настройку яхты. Грянул взрыв!

– Ныряй, быстро! – приказала Валентина, и показала пример – скрылась под водой, выставив к небу ноги в босоножках. Таня не стала заставлять себя ждать, и тоже нырнула, уходя все глубже и глубже под воду, загребая руками, дергая ногами, как здоровенная разумная лягушка.