Суккубус

– Узри же лицо господина твоего! – громыхал голос, перекрывая ее крики. – Узри лицо Асмодея в его первозданном великолепии!

– Я должен быть сильным! – твердил себе Рем. – Я должен быть…

– И будут же сильные сильно истязаны! – громыхнул напоследок голос, а через мгновение Рем услышал детский плач.

* * *

Мальчик. Рем завернул ребенка в простыню и вышел из пропитавшейся кровью и зловонием комнаты. Ожидавший за дверью отец был бледен. Он бережно принял из рук Рема младенца. Его наполненные болью раскрасневшиеся глаза вопрошали Рема о судьбе еще одного человека. Рем устало качнул головой. По небритым щекам мужчины покатились слезы. На нетвердых ногах он зашагал прочь, прижимая младенца к своей груди. Рем смотрел, как он уходит, и тошнота подступала к его горлу.

– Вы сделали все, что могли, – сказал ему брат новоиспеченного отца. Рем обернулся. Высокий мужчина держал в руках конверт. – Ваше вознаграждение, – сказал он. Рем взял конверт. – Не стоит винить себя в ее смерти, – сказал мужчина. – Эта женщина была не из тех, о ком будут плакать.

– Двое уже плачут, – буркнул Рем, избегая рукопожатия.

– Моя жена приготовила ужин, – крикнул ему вслед мужчина. Избитые слова благодарности застряли в горле Рема.

Он вышел на улицу. Пара черных ворон сидела на высохшем дереве возле калитки. Кар. Кар. Ржавые петли скрипнули. Вороны пугливо поднялись в воздух. Кар. Одноногий голубь запрыгал прочь по мокрому тротуару. Проезжавшее мимо такси посигналило, но Рем не обернулся…

Бармен смерил священника осудительным взглядом, но ничего не сказал.

– Оставь бутылку, – попросил его Рем.

– А как же геенна огненная? – усмехнулся стоявший рядом мужчина. Рем налил в стакан скотч. Выпил. Налил еще.

– Через полчаса у нас начнется стриптиз, – счел нужным сообщить бармен.

– Мне это не интересно, – сказал Рем. Мужчина рядом громко заржал. Его хохот показался Рему каким-то замедленным, растянутым. Это не скотч. Нет. Алкоголь давно уже не пьянит его. Тогда что это? Безумие? Стресс? Рем выругался. Перед глазами поплыли водянистые круги. По барной стойке запрыгали синие чертики. Рем прихлопнул одного из них. Жирная муха все еще жужжала под его ладонью.

– Duo morsellus, – прошептал Рем. Пышногрудая девица подсела рядом и закурила.

– Налей мне выпить, Чарли, – сказала она бармену. Рем поднял глаза на ее лицо.

– Даже не спрашивай! – сказала ему девица.

– Не спрашивать что? – тупо спросил Рем.

– Почему я плакала.

Рем отвернулся и налил себе еще стакан скотча. Девица зашлась кашлем. На ее губах появилась кровавая пена.

– Ты была у врача? – спросил ее бармен. Она отмахнулась. Лицо ее снова стало спокойным и немного усталым.

– Та еще сучка! – пихнул локтем в бок Рема стоявший рядом мужчина. – За сотку может все мозги высосать через член.

– Заткнись! – рявкнула на мужчину девица.

– Чертова шлюха, – скривился он. Рем попытался разглядеть его лицо. Снова водянистые круги. Снова синие чертики. Хлоп! И жирная муха зажужжала под ладонью мужчины. Ухватив ее толстыми пальцами, он оторвал ей крылья и пустил бегать по стойке. Девица снова зашлась кашлем. Достала носовой платок, сплюнула в него сгусток крови и снова закурила. – Благослови ее, святой отец, – сказал мужчина. Рем поднял стакан. Девица повернула голову и смотрела, как он пьет.

– Я не сосу со скидкой, – сказала она. – Даже священникам.