Сулейман. Я выбрал тебя (СИ)

Черт! Последняя идея мне нравится намного больше первой, и я мысленно уговариваю свою девочку выбрать именно ее. Внутри просыпается голодное животное, готовое вот-вот наброситься на желанную добычу, чтобы, действуя на одних инстинктах, подмять ее под собой, овладеть, показать, что моя.

Запрещаю. Не сегодня. Когда-нибудь потом мы попробуем и это. У нас будет еще много ночей и... дней.

Сейчас же хочу ее инициативы, чтобы сама подалась ко мне, потянулась, отозвалась.

– Оставайся, – выдыхает она и пальчиками под толстовку ныряет, ноготками по животу царапает, а я выть хочу, потому что еще чуть-чуть и наброшусь, как оголодавший маньяк.

Скидываю одежду за пару секунд, словно в армии опять, устраиваюсь в полусидящее положение и облокачиваюсь на подушки у изголовья кровати.

– Иди ко мне, – тяну ее ближе, стаскиваю футболку, которая сейчас жутко мешает, и сажаю сверху.

Чувствую, как мой каменный член упирается в ее горячее лоно, и зубами скриплю. Готов кончить прямо так, только от ощущений.

Нельзя. Не хочу ее пугать своим голодом, она и так еще стесняется, замирает, упирается мне ладошками в грудь, прикрывает лисьи глазки. Притягиваю ее ближе, целую плечи, белую шёлковую кожу, одновременно ласкаю грудь и прихожу в восторг, когда, ведомая желанием и моей лаской, она прогибается, вжимаясь сильнее.

Отзывчивая, честная, открытая, она моментально загорается, действует на инстинктах и просит еще.

– Хорошая моя, – шепчу ей на ушко, немного прикусывая мочку.

Веду ладонью по животу, поглаживаю, опускаю руку ниже, касаюсь горячих складочек, задеваю самую чувствительную точку. Потираю и пальцами врываюсь в лоно, чувствуя ее влажность и шелковистость.

Ерзает, поскуливает, пытается увернуться. Не позволяю, не выпускаю из своего плена. Хватаю за подбородок, целую вкусные губы. Маша медлит лишь секунду, а потом отзывается, впускает меня. И я срываюсь с цепи, подобно псу, которому разрешили все.

Целую, сплетая наши языки, и кайфую от того, как плывет ее взгляд. Пьяная моя девочка. Мной пьяная.

– Пожалуйста, – хнычет, виляя попой, а я балдею, как у нее ножки дрожат.

Дотягиваюсь губами до груди, целую, втягиваю соски в рот по очереди, заставляю их краснеть и превращаться в тугие камушки. Зарываюсь в волосы, сжимаю, тяну на себя, кусаю губы, глотая ее всхлипы, кайфую от того, как царапает мою грудь от нетерпения, как дрожит в моих руках, как ластится, как чувствует меня и мою жажду. Приподнимаю ее за бедра и в порыве резко насаживаю на себя.

– А-аах! – вскрикивает.

Черт! Это выходит не по плану – резко, грубо, глубоко, до потемнения в глазах. По ее телу прокатывается дрожь. Тяну на себя, целую нежно, чувственно, аккуратно, пытаюсь сгладить грубое вторжение.

– Двигайся сама, как хочешь, – шепчу и обхватываю ее талию, не помогаю, просто стискиваю пальцы, наблюдая, как колышется ее грудь, как приоткрываются губы, как порхают ресницы, когда она медленно и плавно покачивается.

В сексе я привык задавать темп и всё контролировать, и это мучительно, невыносимо, когда хочется рваться вперед, ускорятся, а нельзя. И я по-мазохистски кайфую от нашей чувственной ванили, скольжу по грани, плаваю на волнах нашем общей эйфории и мечтаю задержаться в этом состоянии подольше.

– Умница. Да, вот так, – упираюсь затылком в изголовье и закрываю глаза. – Откинься, прогнись, ножки шире, – немного корректирую позу и просовываю пальцы между ее губ. – Оближи.

Слушается мгновенно. Горячий рот обхватывает фаланги, игривый язычок исполняет хитрый танец, а я еле сдерживаюсь, чтобы не сорваться.

Нет, сначала моя девочка.

Вынимаю пальцы и накрываю ими пульсирующий бугорок. Аккуратно поглаживаю чувствительное место, слегка, не доводя до финала, но вынуждая ускорять темп, ловить ритм, закатывать глаза и глотать воздух.

– Кончи для меня, сладкая, – голос пропадает, к чертям.

А Машка…

– Не могу, – чуть не плачет, и дергается, когда по животу рукой веду.

Страстная, до одури накаленная и беспомощная.

– Я помогу, – шепчу в искусанные губы и ловлю затуманенный взгляд.

Обхватываю ее бедра. Тяну на себя и вдалбливаюсь снизу. Резко, быстро, глубоко, жёстко. Как хочется мне. Впиваюсь в пухлый рот, слизываю стоны нашего общего безумия. Сердце истошно колотится, тело горит, пах болезненно сводит. Все так остро, чувственно, на грани…

Маша улетает первая, выгибается, стонет и содрогается, сжимая мой член спазмами оргазма. Я за ней, на последнем глубоком рывке.

Да! Черт подери, да!

Да! Да! Да!

Это мой космос, это моё всё, это то, отчего хочется жить и сворачивать горы. И я сейчас не о сексе, а об ощущении, что та, которую люблю, моя.

Маша падает мне на грудь, утыкается в шею и пытается отдышаться. Жарко. Мы мокрые от пота и дышим, как загнанные лошади, но это самые лучшие ощущения в моей жизни.

Зарываюсь в ее волосы, целую за ухом, в самой чувствительной точке, обнимаю крепче, еще ощущая дрожь по телу.

Мне мало.

Я хочу еще.

Любить ее по-разному.

Долго. Всегда. Всю жизнь.

Но ей нужна передышка, а значит, она ее получит.