Сулейман. Султан Востока

"Турки во всем такие любители порядка, — писал много позже один француз, — что соблюдают его в мелочах. Поскольку экономика и распределение продуктов составляют одну из основ поддержания порядка, они уделяют этому особое внимание, следя за тем, чтобы продуктов было много и распределялись они в разумной пропорции. Они никогда не станут продавать вишню или фрукты первого сбора на вес золота, как это делается во Франции… Если их надзиратели, которые совершают ежедневные обходы, обнаружат торговца, обвешивающего покупателей или продающего свой товар по завышенной цене, тот немедленно будет примерно наказан или доставлен в суд. Поэтому там даже ребенка можно послать на рынок, не опасаясь, что его обманут. Нередко надзиратели за рынком, встречая ребенка, расспрашивают его, за какую цену он приобрел покупки. Даже взвешивают их, чтобы убедиться, не обманули ли дитя. Я видел торговца, который получил удары по пяткам за то, что продал лед по пять динаров за фунт… Торговца, обвешавшего покупателя, могут опозорить тем, что просунут его голову в отверстие доски, увешанной колокольчиками, которую он должен носить. Над торговцем в таком виде все окружающие смеются…

Что касается беспорядка и скандалов на улице, то каждый обязан их пресекать. Чтобы избежать неприятных происшествий в ночное время, горожанам запрещается появляться на улицах после наступления темноты, за исключением сезона поста (рамазана)".

Требования дисциплины и ответственности распространялись на всех — от Сулеймана до начальника стражи в приграничной деревне. В них состояла характерная особенность утопии султана, призванной заменить традиционный закон новой моралью. Он мог добиться этого только при помощи устного приказа (урф), который, внедрившись в общество, становился современным законом. В это время Сулейман трудился вместе с Ибрагимом над пересмотром Свода законов Египта — одной из наиболее важных провинций. Когда ежегодный доход из Египта увеличился до 800 тысяч динаров, превысив фиксированную цифру, Сулейман распорядился, чтобы избыток был потрачен в самом Египте, использован для проведения ирригационных работ.

За эти несколько лет султан добился невероятного. При нем — как ни при каком другом правителе в Азии или Европе — элите режима удалось обеспечить благосостояние большой массы людей, которых он кормил и вел в будущее.

Сулейман, несмотря на внешнее великолепие, воздерживался от дорогостоящих предприятий. Основу его расходов составляли траты на одежду, конюшни породистых лошадей и праздники. С другой стороны, подростки, обслуживающие султана, получали плату только на прожитье и готовились к более ответственной службе в государственных органах. Подарки, которые он делал, возмещались подарками, полученными им самим. Богатства бейлербеев и других чиновников возвращались в казну после их смерти.

Возможно, наиболее благополучной прослойкой вслед за правителем были сипахиогланы, молодые всадники. Их было три тысячи, они всегда сопровождали султана по правую руку. Молодые всадники наделялись небольшими земельными владениями, на которых были обязаны вырастить пять-шесть лошадей и конюхов при них на случай войны. Молодые люди также готовились на более ответственные командные посты. «Это важные люди, — свидетельствовал их современник. — Из них синьор черпает руководящие кадры».

Однако число молодых всадников росло, так же как численность государственных чиновников султана. Бейлербеи и аги начали подражать своему повелителю в щедрости и роскоши. Для этого они нуждались в средствах более значительных, чем те, что шли на их самообеспечение. Они извлекали эти средства из подвластного населения.

* * *

Возможно, Ибрагиму завидовали сверх меры. Старейшины, придворные поэты, шариатские судьи жаловались, что Ибрагим присвоил полномочия, равные султанским. Они не любили визиря не столько потому, что он был греком и христианином, — большинство деятелей режима тоже вышло из христианских семей, — сколько потому, что он хранил языческие статуи из Буды, водил Сулеймана в дом гяура Гритти и одевался подобно султану.

Сулейман пропускал такие жалобы мимо ушей, хотя и слышал откровенные признания мусульман: «У турок никогда не было такого султана, а у султана — такого визиря».

Затем случился инцидент с Кабизом.

Совершенно невероятный случай, потому что Кабиз принадлежал к улемам, ученым-богословам. Постепенно у этого человека вызрело убеждение, что учение Иисуса Христа преобладает над учением Мухаммеда. (Мусульманская традиция придерживается версии, что Иисус проповедовал слово Божье как пророк, но в меньшей степени, чем Мухаммед, появившийся после него).