Сулейман. Султан Востока

Вскоре он появился там, где его меньше всего ожидали, — на острове Менорка в порту Маон. Отплывая из Барселоны в Тунис, Карл проходил мимо этого острова, поэтому теперь наблюдатели за морем вглядывались в его синеву, чтобы не пропустить возвращения имперского флота. И действительно, вскоре они заметили несколько галер с испанскими вымпелами и командой в испанской форме, выстроившейся на палубе. Естественно, островитяне приняли суда за авангард возвращавшейся армады Карла, приветствовали их пушечным салютом, толпы людей спустились на берег бухты, чтобы приветствовать победителей. Но вслед за галерами, на которых был устроен этот маскарад, подошли остальные суда эскадры Барбароссы. Его воины прошли по острову с огнем и мечом точно так же, как это сделал Карл в Тунисе.

От порта Маон разбойники отходили с 5 700 пленниками на борту. И в этот момент им встретились первые корабли имперской армады с награбленным в Тунисе имуществом. Барбаросса захватил и эти корабли, присоединив их к своей эскадре, освободил от цепей мусульманских гребцов и посадил на их места христиан.

Только после этого на остров прибыли корабли эскадры под командованием Дориа. Однако им не удалось обнаружить Барбароссу и на судоходных путях в Алжир, так как капутан-паша направился к испанскому побережью, чтобы совершать рейды в эту страну. А когда измученный генуэзский адмирал получил от Карла приказ доставить к нему морского разбойника живым или мертвым, тот со своей собственной внушительной армадой был уже снова в Алжире.

Чтобы избавиться от старого морского волка раз и навсегда, император щедро заплатил одному левантийцу, поставив перед ним задачу убить Барбароссу в Алжире.

Между тем Карл вернулся из похода победителем. «Краткие мировые новости» назвали его сражение с турками «триумфальным», и весть об этом «триумфе» в Тунисе была разослана по всей империи. Поэты воспевали императора в стихах, соревнуясь с творением Вермейена. А сам Карл в качестве крестоносца Нового Света и победителя неверных отметил свой успех учреждением нового рыцарского ордена, который состоял из эмблемы : «Крест Туниса» и подписи «Варварский берег».

Но официальные торжества и учреждение ордена выглядели не очень-то убедительно. Менорка, находящаяся совсем недалеко от Барселоны, была горьким укором триумфаторам.

Успех Карла был достигнут непомерной ценой. Более того, отправившись по Средиземному морю к африканскому побережью в следующий раз, он обнаружил, что прибрежные жители не собираются терпеть второй Тунис.

В конце года, вернувшись с аскерами из Азии, Сулейман узнал, как император Священной Римской империи обошелся с мусульманским городом, находившимся под защитой и покровительством турецкого падишахства. Он немедленно послал за Барбароссой, приказав ему явиться в константинопольский сераль со всей эскадрой.

Флотоводец подчинился приказу, оставив править Алжиром своего сына и верного евнуха Хасан-агу.

Больше Барбаросса не увидел своего любимого города.

Барбаросса продается

Отправляясь к Сулейману, Барбаросса распространил слух для европейских шпионов, что он отплывает на север совершить рейд на Майорку.

И для пущей убедительности приказал Хасан-аге напасть вместо Майорки на Сардинию. Затем, оказавшись вне видимости с земли, изменил курс и направился прямо на восток, полагаясь на силу ветра и гребцов. В середине зимы он не встретил на пути вражеских кораблей, поскольку Дориа с началом штормов укрылся в портах.

Пробиваясь на восток сквозь дождь и ветер, старый моряк согревался вином. Пьяный и угрюмый, он проклинал Карла, поскольку узнал от Пьяли, что император заплатил убийце за его голову. Убийца сам признался в этом Пьяли за дополнительную плату. Барбаросса проклинал молодого Пьяли, приятеля сановных Османов по школе, постоянно чертившего карты побережий, мимо которых они проплывали. (Этот Пьяли однажды даже появился в Арсенале с картой, скопированной турком по имени Пири с карты, созданной генуэзцемгяуром Колумбом, которая была захвачена вместе с испанским галеоном. На ней была изображена новая земля за океаном. Барбаросса был равнодушен к океану, но не к сокровищам, которые перевозили по нему испанские корабли).

— Император — скряга, — ворчал он. — Дать такую жалкую сумму за мою жизнь!

— Я сообщу ему об этом, — бойко откликнулся Пьяли.

Барбаросса ругал и адмирала Дориа за то, что тот утверждал, будто капутан-паша прячется от него.

— Дориа — политик, — убеждал он своих помощников. — Это невежа, который не читает книг. Днем на мачте развевается мой флаг, ночью горят мои сигнальные огни. Что я могу сделать, если он не способен меня обнаружить?

— Может, стоит ему помочь найти тебя? — задумчиво предложил Синан.

— Да стану я оком Аллаха. Не ему ли Карл предложил награду за это?

— Предложи больше. Кто заключает сделку, может поторговаться.