Сулейман Великолепный. Величайший султан Османской империи. 1520-1566

Тем не менее, если ему приходилось встретиться с носильщиком, согнувшимся под тяжелой ношей, или больным, которого везли в больницу, султан всегда должен был уступать дорогу. Ему доставляло удовольствие проезжать мимо взметнувшейся вверх громадины Айа София, поворачивая под кронами платанов к Большим воротам. Там толпился народ, теснясь и толкаясь, подобно овцам у входа в загон. (По этим Большим воротам иностранцы вскоре станут называть Османскую империю Блистательной Портой).

За белыми воротами направо располагалась территория больницы, но его всегда инстинктивно тянуло бросить взгляд налево, где за гигантскими платанами находились казармы янычар. Часть этих воинов уже поджидали султана с барабанным боем. Но Сулейман смотрел в их сторону для того, чтобы выяснить, опрокинули они свои объемные котелки для супа вверх дном или нет. Как янычары подрубали веревки, натягивавшие их палатки, в знак скорби по умершему султану, так они могли и перевернуть вверх дном свои котелки в знак обиды на нового султана. Пока котелки не были перевернуты…

Только он, султан, имел право проезжать через вторые ворота на чистые лужайки, где находилось небольшое здание с часами на башне.

Через третьи ворота не проходил никто, кроме чиновников и стражников дворца, в обязанности которых входило заботиться о сохранности ценных вещей – мантии пророка, привезенной Селимом из Мекки, библиотеки ученых книг, которую начал собирать Мехмет Завоеватель. Это были ценности Дома Османов. Напротив строения, в котором хранились эти ценности, находились классы юных воспитанников двора. Часто, проходя мимо, он слышал звуки флейт и виол, на которых играли воспитанники, обучавшиеся управлению империей. Они ловили момент для развлечения, не зная, что султан их подслушивает.

Сулейман, разумеется, мог заходить куда угодно. Ни одна дверь на огромной территории от Дуная до устья Нила не была для него закрыта. Высокий и сдержанный, хладнокровный и уверенный, он привлекал к себе восхищенные взоры, султана приветствовали все, кто его видел:

– Многие лета удачливому сыну Селима!

Но за его блестящим облачением, в котором обычно сочетались серый и белый или черный и золотистый цвета, за его сдержанным поведением прятались робость и страх. Внутренне Сулейман трепетал перед громадой ожидавших его задач – задач обеспечения средствами к существованию и защитой закона сотен тысяч людей, зависевших от него.

Он совершал свои ежедневные дела, радуясь тому, что в эти трудные месяцы никто не видел его слабости. Слова Ибрагима перекликались с его мыслями: «Один человек – одна цель». Он чувствовал себя свободно только в семье или когда выбирался поохотиться в небольшой компании. И мысленно повторял свои собственные слова: «Мой народ – моя семья». В праздных же мыслях воображал, что однажды все подданные станут похожи друг на друга. Но надежды на это было мало.

Сулейман чувствовал страх перед бременем проблем, свалившихся на него, даже тогда, когда в сопровождении смотрителя ходил по комнатам дома, где хранились сокровища. Ему показали тяжелый, почти прямой меч Мехмета Завоевателя, лежащий среди тщательно промаркированных и опечатанных свертков. Сулейман не захотел взять его в руки. Пробежал взглядом по плюмажам Мурада из павлиньих перьев и парчовой накидке, вышитой золотом, которую надевал по праздникам его отец. Затем повернулся к часам в перламутровом корпусе, подаренным европейцами, и стопкам изящных зеленых и синих блюд, изготовленных из китайского фарфора.

– Хотелось бы, чтобы они использовались в деле, а не хранились здесь, – заметил молодой султан.

И тотчас же полки с блюдами были очищены слугами смотрителя.

Сокровищница походила на склад товаров. В ней хранились украшенные жемчугом седла, серебряные уздечки, даже инкрустированная драгоценными камнями хлопушка для мух. Большинство вещей были подарками султанам, которые, в свою очередь, дарили их другим по случаю праздников, таких, как Новый год или день рождения пророка. Копить сокровища считалось предосудительным. Сундук с золотыми дукатами, присланный из Венеции в качестве дани, был предназначен для пересылки в арсенал на постройку боевых кораблей… В темном коридоре Сулейман обнаружил грубую одежду из тяжелого белого войлока и черной овчины. Ему объяснили, что эта одежда принадлежала его предкам – Осману и Эртогулу.

И снова смотрителю пришлось рассказывать султану о легендарном Эртогуле. О том, как двести лет назад клан османов численностью не более четырехсот сорока четырех семей кочевал под верховенством своего вождя Эртогула по равнинам Анатолии. Это было тогда, когда более многочисленные и сильные племена бежали на запад от нашествия могущественных монголов. И вот в то голодное время Эртогул смог сохранить свои стада и его соплеменники выжили. Однажды они увидели, как на равнине под ними разворачивалось сражение. Они наблюдали за ним, но не знали, кто с кем бьется.