Сулла

Форма представления событий была придумана через много лет — тогда же, когда пропаганда против мертвого Суллы стала особенно острой и было хорошим тоном говорить, что известно, как он умел не уступать. Действительность несколько другая: Сулла решил ввести молодого Помпея в свою семью. После того как последний разошелся со своей женой Антистией (дочь того Аитистия, который был убит Дамасипном в предыдущем году) и женился на Эмилии, дочери Метеллы от предыдущего брака (с Марком Эмилием Скавром), которая должна была развестись со своим мужем Манием Ацилием Глабрионом, хотя была беременна от него. Эти матримониальные комбинации, иа которые молодой Помпей согласился с жаром (как не желать войти в семью самого могущественного и самого богатого римлянина своего времени?!) закончились довольно плохо: мать Антистии покончила с собой, узнав о бесчестье, постигшем ее дочь; что касается Эмилии, она умерла при рождении ребенка, зачатого с Глабрионом. Однако союз был заключен, и он позволил молодому человеку достичь того, чего, вероятно, никто другой не достиг бы — триумфа, хотя он не имел еще возраста, чтобы претендовать на магистратуру. Сулла, желавший союза с Помпеями, чей отпрыск был самой верной его опорой во время италийской кампании и, конечно же, восхищавшийся храбростью и умением полководца, не мог отказать юноше в триумфе, какое бы неудовольствие это ни вызывало: в конечном итоге, это было единственным отличием, оказавшимся одновременно на высоте его качеств генерала, выполнимым без нарушения предписаний уложений, которые он заставил утвердить народом. Кроме того, поскольку у него было задание от сената навести порядок в африканских делах, почему бы ему не дать за него вознаграждение? В то же время это был способ положить конец гордому требованию части славы гражданской войны, которое Помпей и его друзья не сдержались сформулировать публично в тот момент, когда хотелось заставить их об этом забыть. Сулла уступил и позволил Помпею попросить у сената разрешения на триумф Африканской кампании.

Таким образом, 12 марта Гней Помпей Магнус въехал на квадриге через Карментальские ворота в священное пространство Рима, облаченный в атрибуты Юпитера. Он надумал ввести в кортеж новшество, заключавшееся в том, что его колесницу тащили четыре слона, которых он привез из экспедиции; но, вероятно, опыт показал, что это было невозможно: попытайтесь заставить пройти через триумфальные ворота двух слонов в ряд, а тем более четырех! И пришлось делать, как все.

Среди этих празднеств продолжались работы по восстановлению: окруженный юрисконсультами (выходцами из «школы» Квинта Муция Сцеволы), обеспечивавшими редакцию текстов, Сулла давал общие указания. Был полностью реформирован сам юридический аппарат; и участие в жюри, принадлежавшее, начиная с Гракхов, рангу всадников, стало теперь компетенцией только сенаторов. Однако этот вопрос юридической власти был основным, потому что в конечном итоге речь шла о способности контролировать посредством различных процедур, начатых против них, условия выбора администрации магистратов. Она же была в центре политических дебатов сорок последних лет, и история этого периода в самом деле испещрена предложениями или законами, то оставляющими юрисдикцию в распоряжении сенаторов (как закон трибуна плебса 91 года Марка Ливия Друза), то ищущими равновесия в разделении (как этого желал консул 106 года Марк Ацилий Глабрион). Возвращаясь к полному контролю сенатом юридических процедур, Сулла давал удовлетворение старой аристократии, которая не допускала, чтобы ее представители вынуждены были отчитываться перед представителями всадников; но в то же время он успокоил всадников, потому что позволил 300 из них войти в сенат; это был проект, который сформулировал Ливий Друз.

Во всяком случае, юридическая реформа сопровождалась созданием настоящих постоянных трибуналов, предназначенных для расследования определенных преступлений. В политическом плане самым важным преступлением было взяточничество; к этому преступлению относились все случаи вымогательства и растрат в управлении казенными доходами, и именно ему были подвержены магистраты-губернаторы провинций. Закон Корнелия устанавливал очень суровые наказания, потому что личность, признанная виновной, приговаривалась к штрафу, превышавшему в два с половиной раза сумму, в которой его обвиняли, и к наказанию лишением «воды и огня». В этом было нововведение в юридической практике, потому что изначально лишение «воды и огня» было только административной мерой, предназначенной убедиться, что индивид покинул территорию и этим признал свою виновность; становясь наказанием, она была равнозначна санкционированному изгнанию посредством лишения права жительства на италийской земле.