Сумасбродка

— Ну и чертовщина! Ведь тебя зовут Джек, верно? Безумный Джек? И ты служишь лакеем у моих теток? Зачем же ты хотел увести у меня лошадь? Ну же, недоносок, отвечай, когда спрашивают! — Он замахнулся, собираясь еще раз ударить маленького мерзавца, как вдруг заметил, что уже и так расшиб костяшки пальцев. Ну надо же, как несправедливо — ободрался в кровь об этакую дрянь!

— Ну да, я Джек. — Вор резко отвернулся, и его вырвало прямо на солому. — И никакой я не безумный. Зря тетушки вам это сказали.

— Так или иначе, они тебя назвали Безумным — и я, кажется, начинаю понимать почему. Они считают, что ты слишком энергичный, но почему-то ни словом не обмолвились о том, что ты к тому же еще и вор! — Присев на корточки, Грей достал из жилетного кармана носовой платок и сунул мальчишке в руки. — На, вытри рожу! Не хватало еще тащить такую грязную тварь до самого Ньюгейта! Если тетушки имели в виду подобные выходки, то ты действительно не в своем уме. Только сумасшедший может вообразить, что сумеет скрыться с ворованной лошадью.

Тем временем мальчишка кое-как вытер лицо и медленно поднялся. Но в следующий миг он неожиданным пинком опрокинул лампу, отчего в конюшне стало совершенно темно. Барон моментально вскочил, и тут же тяжелая лампа врезалась сзади в его череп, после чего он ничком повалился на землю и потерял сознание.

Грей не мог сказать точно, долго ли он пробыл без чувств — наверное, минуту или две. Придя в себя, он тут же приподнялся — и не сдержал болезненного стона. На какое-то мгновение ему показалось, будто его голову вовсе снесли с шеи. Тем не менее он сумел добраться до дверей и тут увидел, как, нещадно погоняя Дурбана, негодяй несется во весь опор по безлюдной улице.

Чертыхаясь, Грей мигом взнуздал Брюстера, но, пока он выводил жеребца на улицу, Дурбана и след простыл. Грей вскочил на коня и пустил его во весь опор, устремляясь вдогонку за вором.

Перед глазами у него все плыло, голова раскалывалась от боли, и он был готов на месте пришибить этого наглеца Джека. Да, он именно так и поступит — свернет сопляку куриную шею, как только сможет до нее дотянуться! При мысли о столь скорой расправе ему стало немного лучше. Но кто же этот чертов Джек на самом деле? С какой стати ему приспичило красть Дурбана? Кто такой сэр Генри Уоллес-Стэнфорд? И почему тетушки притащили парня с собой? Ладно, так уж и быть, Грей с удовольствием вернет им все, что останется от Безумного Джека после того, как он сам обменяется с ним парой слов!

Ночь выдалась довольно холодной, сквозь тучи едва проглядывало несколько тусклых звезд, а луны вообще не было видно.

Наконец Грей различил далеко впереди Дурбана — мальчишка так и приник к его мощной шее. Куда к чертям его понесло?

И без того малоприятный вечер закончился более чем отвратительно. Грей снова вспомнил про Чарлза Ламли, сперва валявшегося на полу своей спальни, а потом корчившегося над ночным горшком, в перерывах между приступами рвоты оглашая воздух клятвенными заверениями никогда больше не обижать свою жену. Затем его мысли перескочили на Джека и на то, что ждет маленького нахала, когда его настигнет справедливая кара. Весь нерастраченный гнев, вызванный мерзавцем Ламли, с легкостью обратился теперь на сопляка, посмевшего протягивать руки к красавцу Дурбану.

В этот час вокруг было пустынно, так что никому не было дела до двух бешено мчавшихся друг за другом всадников. Да и с какой стати кто-то должен был интересоваться ими?

Мальчишка почему-то не повернул там, где ожидал Грей. По его расчетам, он скорее всего должен был направляться в Фолкстоун, то есть на юг, а Дурбан несся во весь опор прямо на запад от Лондона. Что бы это могло значить? Грей терялся в догадках. Вот уже за их спиной исчез затянутый пеленой тумана Гайд-парк, в котором силуэты деревьев слились в темную бесформенную массу.

Туман становился все гуще, и через несколько минут барон совсем потерял Дурбана из виду. Но нет, вот он опять! Грей едва успел различить, как конь и всадник промелькнули на повороте. Дурбан летел во весь опор, молотя копытами по земле, — в резвости он не уступал Брюстеру и к тому же имел хорошую фору.