Сумасбродка для ректора. Часть 1

– Какая сладенькая попка и ножки! Давненько красотки ко мне не наведывались! Как славно вспомнить молодость старому пирату! Давай, детка, порадуй папочку!

Я взглянула вниз и обомлела: я сидела на костях скелета! И именно он разговаривал со мной!

– Ааааааааааааа! – я кубарем скатилась со стола, который и вправду оказался, можно сказать, патологоанатомическим. Не подумайте, я вовсе не боюсь мертвецов, не боюсь скелетов, я их очень даже уважаю, но, блин, чтобы один из них недвусмысленно намекал на плотские утехи, это как–то слишком!

– Ну, вот! Испугалась безобидных костей, – совсем неверно истолковал мой визг старший, – спрашивается, зачем проваливаться к некромантам в таком случае?

«Это он у меня спрашивает? Можно подумать, я напросилась к ним провалиться… к кому, к кому он сказал? К некромантам? Да где я оказалась, провалиться мне… ой! Лучше не надо!»

– И что же вы молчите, позвольте вас спросить? – тем временем главный обратился ко мне с очень недовольным видом. – Вы нас понимаете? Как вас зовут? С вами всё в порядке, ничего не болит?

– Всё в порядке. Зовут меня Дарья. Я вас понимаю, – постаралась я ответить на все вопросы.

– Ну, хоть с этим проблем нет. Сейчас я вас отведу к ректору… А вы, господа, – обратился он к юношам со смешком, – пока постарайтесь разузнать тайны старого пройдохи. Поговорите по душам, кхе–кхе.

«К ректору?! Ещё интереснее!»

– Вы, мисс, – беря меня под локоть и выводя из мрачного подвала на витую лестницу, заговорил, как я понимаю, наставник, – оказались в закрытой магической академии Сорсери, в пригороде столичного города Соул. Правда, по непонятным мне причинам. Сюда поступают, в том числе и проваливаются, если из других миров, только самые способные и одаренные! А некромантия – и вовсе очень редкий дар, нам не пристало пугаться скелетов! – и он посмотрел на меня одновременно с насмешкой и жалостью, видимо, считая неким недоразумением.

«Надутый индюк! Он даже не понял, из–за чего я кричала! И вообще, услышал ли он сам, что говорил мне скелет старого пирата?!»

Дальше мы шли молча. Наставник некромантов, имени которого я пока не знала, не посчитал нужным ещё что–либо мне говорить. Своё мнение по моему поводу он высказал и решил, что этого более чем достаточно.

«Не очень–то и хотелось! Лучше так, чем выслушивать насмешки и унижения».

По витой лестнице мы поднялись на несколько этажей, вышли к широкому коридору с высокими потолками. Не знаю, какую площадь занимает академия, и как выглядят интерьеры в других корпусах–этажах–коридорах, но там, где мы шли, всё поражало сдержанным великолепием и вкусом. Приятные бежевые, золотые и древесные оттенки. Аккуратные светильники по стенам, шикарные люстры. В коридорах изящные диванчики и столики, много высоких пышных, не известных мне растений в напольных вазонах.

«А что, здорово! В перерывах между лекциями, думаю, приятно отдохнуть в таком уголке».

Мы остановились возле высоких массивных дверей (судя по оттенкам и рисункам, все они здесь были из каких–то ценных пород местного дерева). Некромант–наставник взглянул на меня насмешливо и, открыв дверь, пропустил вперед.

Судя по обстановке, это точно была приемная «большого босса»! Как и снаружи, здесь было красиво и уютно, только носило некоторый след запущенности – будто секретарь куда–то подевался, а замены ему не нашлось: на столе накопилось много папочек и отдельных документов, окно смотрело тоскливо, портьеры висели криво, стулья вдоль стен сдвинуты, стоят неровно… в общем, требовалась заботливая рука, т.е. обе руки, ноги и мудрая голова настоящего секретаря.

Я к таким, как дружно решило несколько моих боссов, не относилась. Так что и нечего мысленно наводить здесь порядки. Я не новая метла, чтоб по–своему мести.

– Декан Мортон, не секретаря ли вы мне привели, замучился без помощницы, – услышала я с правой стороны низкий бархатный, обволакивающий голос с приятным смешком. От таких голосов у меня подкашиваются ноги, сердце выпрыгивает, а мне самой хочется немедленно исполнять все прихоти обладателя божественных обертонов. Такая моя реакция меня саму совсем не устраивает, и я борюсь с ней, как умею. Чаще всего – эпатажно! Чтобы только предмет поклонения не понял, что я схожу от него с ума!

Я медленно, со страхом поворачивалась в сторону ректора: «Пусть он будет некрасивый, пусть он будет страшный, пожалуйста, о боги, пусть будет маленький, толстенький, раза в три старше меня! Голос я ещё переживу…»

Но боги, видимо, решили наказать меня по полной.

Развернувшись, я встретилась глазами с заинтересованно–лукавым взглядом умо–по–мра–чи–тельного красавца и забыла, как дышать. Я пропала!

«Мама дорогая, это же преступление, назначать таких экземпляров на высокие должности, да ещё там, где полно молоденьких неопытных девчонок! Несчастные студентки (или как их тут называют)! Как они это переносят?! Я от одного его голоса чуть не рухнула без сознания, а сейчас и вовсе сомневаюсь, что в полном уме. А они видят его ежедневно. Да его изолировать надо! За садизм!»