Сумасшедшая деревня

— А это что? — взволнованно спросил Фуго и показал на аквариум, на который была наклеена бумажка. На ней, каллиграфическим* почерком, цветными фломастерами было написано: "Величайшему артисту всех времен и народов от больных Тучковской психиатрической больницы".

— Это? — потупив взгляд, тихо проговорил толстячок. — Дело в том, что у нас больше ничего своего нет. Поэтому мы решили подарить вам наш аквариум с рыбками.

— А как же… — вконец растерялся Фуго. — А как же вы?

— А мы договорились с главврачом, и он разрешил нам развести в парковом озере золотых карпов. Мы установим в воде обогреватели, и зимой там не будет замерзать вода. А мы будем собираться вокруг озера и смотреть, как они плавают.

Не совсем удачная шутка, что дареным золотым рыбкам в зубы не смотрят, застряла у ветеринара в горле, когда он заметил на глазах у мимикра слезы. А Алеша во-второй раз за сегодняшний день увидел Фуго плачущим, только сейчас это были слезы благодарности.

Все попытки усадить гостей в голубых пижамах за стол ничего не дали. Они торопились на ужин, и тогда Светлана Борисовна, посовещавшись с Алешей, принесла огромный торт, который купила специально на его день рождения.

Поблагодарив хозяйку, больные отдали честь, щелкнули каблуками кожаных тапочек и, забрав торт, поспешили к больничной машине.

После ухода делегации все решили, что аквариум надо убрать с дороги. Гости разбрелись по комнатам, прикидывая, куда бы поставить подарок так, чтобы он вписывался в интерьер и одновременно не мешал. На веранде остались лишь Алеша и Фуго. Фуго все никак не мог успокоиться, а потому сбивчиво проговорил:

— Я бы не взял. Я бы не принял этот подарок, но тогда им пришлось бы везти этот огромный аквариум назад.

— Ты тоже можешь сделать им приятное, — сказал Алеша.

— Да, — Фуго принялся ходить по веранде. — Когда я начну сам зарабатывать деньги, рядом с больничным озером я обязательно построю для этих пси… Фу ты черт! Я обязательно построю для этих симпатичных больных живой уголок. А то ведь у них осталось только два кота.

— Правильно! — обрадовался Алеша. — Я знаю, где живет целая семья ежей. Они почти совсем ручные. В больничном парке им будет очень хорошо.

Наконец аквариуму нашли место в гостиной. Он почти целиком загораживал окно, зато когда сквозь него проходили лучи заходящего солнца, гостиная наполнялась каким-то волшебным зеленоватым светом. По стенам и по полированным поверхностям мебели пробегала водяная рябь, отчего создавалось впечатление, будто ты находишься в подводном царстве.

— Ну теперь-то я точно никуда не улечу с вашей планеты, — сказал Фуго после того, как аквариум был установлен.

— А ты куда-то собирался лететь? — удивился Алеша.

— Вообще-то, мы с тетушкой прилетели сюда просто отдохнуть, — ответил Фуго.

— Больше двадцати лет назад я тоже приехал из Москвы в Игнатьево просто отдохнуть, — сказал Петр Семенович. — И вот остался здесь на всю жизнь. Животных лечу. Если что, обращайтесь. Братьям по разуму всегда с удовольствием помогу.

— Спасибо, — поблагодарил Фуго. — Если у меня начнут отваливаться копыта или заболят рога, я обязательно обращусь к вам.

А затем все перешли в садовую беседку — пить чай из самовара. За чаем разговаривали в основном о странной делегации из психиатрической больницы.

— Да там по-настоящему больных — раз, два и обчелся, — сказал Петр Семенович.

— А почему же они там лежат? — удивилась Светлана Борисовна.

— Некоторые, потому что остались одни и не сумели найти себе друзей. В больнице же они живут очень дружно. Другие не могут сами себя обслуживать. А здесь за ними хороший уход. Третьи в одиночку не могут справиться со своими душевными переживаниями. В общем, причина у всех примерно одна одиночество. А чтобы их не выгнали, они часто просто прикидываются больными. Одно слово — артисты.

Разошлись гости близко к полуночи. Алеша уже клевал носом, самовар давно остыл. Все небо от горизонта до горизонта было усыпано крупными звездами, а прямо над крышами игнатьевских домов бледной рекой мерцали миллионы звезд Млечного Пути.

Глава 14

Следующий день — пятое августа — выдался таким же теплым и солнечным, как и предыдущие, но Алеше он показался особенно ярким и праздничным. По случаю дня рождения он встал раньше всех, распахнул в спальне окно и выглянул на улицу. Солнце, едва поднявшись над макушками деревьев, висело в пронзительно голубом небе как новая золотая медаль. В листве неистово распевали птицы, и даже насекомые в это утро жужжали музыкальнее чем обычно, будто кто-то невидимый дирижировал этим летучим оркестром.

Чтобы как-то убить время до завтрака, Алеша умылся и пошел на речку. Там, на своем обычном месте, уже давно стоял с удочкой Николай Бабкин. Он успел поймать одного леща и, не отрываясь, смотрел на поплавок, боясь пропустить поклевку.

— Привет, — поздоровался Алеша и встал рядом.

— Привет, — ответил Николай. — А где твои инопланетяне?

— Дрыхнут, — сказал Алеша.