Читаем Сумасшедшая хронология полностью

Когда появляются издания о пребывании Петра в Сардаме? В 1814 году! Голландский историк Яков Схелтема в 1814 г. издал изследование «Peter de Groote, keizer van Rusland, in Holland en te Zaandam, in 1697 en 1717». А почему не раньше? Больше ста лет рукописи очевидцев лежали неизданными и никого не интересовали, и сами эти очевидцы почему-то не очень стремились опубликовать их. Зачем вообще тогда они их писали? Схелтема пользовался в основном записками Номена. Эти записки в рукописи в 1781 году русский посланник в Гаге князь Димитрий Голицын отправил зачем-то в Петербург. Кто и как ими пользовался, неизвестно, и потом они были опять возвращены в Зандам. Откуда дата 1781 год? Я думаю, она связана с 1782 годом, когда Павел инкогнито посещает Сардам. И почти одновременно с этим в Петербурге появляются записки Номена о пребывании в Сардаме Петра. Чувствуешь логику?

Схелтема пишет, что в марте 1814 г. Великая Княгиня Екатерина Павловна была в домике в Заандаме и «удостоила принятием мое сочинение». При посещении домика императором Александром Схелтема поднёс ему первую часть своего сочинения: «Peter de Groote in Holland». Вот когда пишутся книжки про Петра Великого.

В записках Номена удивляет присутствие большого количества персонажей, живущих в Зандаме и либо работавших в Московии, либо торговавших там, либо имевших родственников, работавших в Московии же. Тогда Московией называли вообще Россию. Схелтема называет Петра «Царь, Император Московский», имея в виду, наверное, что он российский царь. Если настоящий Зандам (Сардам) был в Петербурге, то становится понятным, почему так много зандамцев связаны с Россией – потому что они живут в России. Поэтому и Пётр знает их «голландский» язык.

Перед гостиницей в Саардаме в 1814 г. перед посещением Александра на щите была сделана такая надпись на латинском языке: «Сей дом, посещенный Петром Великим, немедленно по прибытии в Саардам, 18-го августа 1797 года, ныне радостно открывает врата свои Александру Великодушному, Освободителю Европы, Благодетелю человечества!»145. Да, дата такая: 1797 год, тысяча семьсот девяносто седьмой год. Возможно, это опечатка. Но если опечатка могла превратить 1697 год в 1797, то почему бы какой-то другой опечатке не превратить 1797 год в 1697?.. Ту же гостиницу покрыли сверху до низу пальмовыми листьями. Откуда в Голландии пальмы?.. Или в Петербурге откуда пальмы? Из латыни. Латинское слово «Palm» означает и пальму, и ладонь. Не ветви бросали к ногам Иисуса, а аплодировали на протяжении его пути. Когда ветки на твоём пути лежат, ехать очень неудобно…

1717: 26 февраля (9 марта) Пётр с Государынею Царицею (Екатерина I) ездил в Сардам.

1814: в марте 1814 г. Великая Княгиня Екатерина Павловна посетила домик Петра в Сардаме146.

1717: в качестве переводчика Пётр использовал Александра Борисовича Куракина (1697–1749).

1814: в Брухсале 30 (12) июля Александр Борисович Куракин и другие члены государственного совета просили Александра принять наименование Благословенного.

Александр до приезда 4 июля в Лейпциг был какое-то время в Брухзале (Брюкзаль, по-немецки Bruchsal, по-пфальцски Brusel), что похоже на Брюссель, где Пётр был с 3 по 7 апреля, тоже примерно 4 дня…

1716–1717: в Среднюю Азию отправлен отряд Александра Бековича-Черкасского с целью склонить хивинского хана к подданству.

1825: при Александре I тоже воюет Бекович-Черкасский, Фёдор Александрович. В 1825 г. он истребил несколько аулов на Кубани.

Хивинский (х=к, в=б) = Кибинский, почти Кубанский.

Разница между 25-м годом и 16—17-ми годами в 8–9 лет. Как помнишь, это разница в возрасте Наполеона и Александра.

1716–1717: этого Бековича зовут Девлет-Гирей-Мурза до принятия православия.

1825: Фёдор Бекович.

Девлет (д=в, л=р) = Федрет, почти Фёдор.

1718 (11, 2, 6): 2 февраля из Неаполя (Новый город) в Москву привезли царевича Алексея. В другом варианте царевич уже был в Москве 31 января147.

1818 (6, 18, 11): 2 февраля в Москву приехал из Петербурга Александр.

Может быть, в 1718 г. назвали Неаполем Петербург, а, возможно, и Новгород, который между Петербургом и Москвой.

1718: Алексей и Пётр 18 марта уезжают в Петербург из Москвы, во вторник.

1818: Александр из Москвы уезжает 21 февраля (5 марта).

Разница между 5 и 18 марта – 13 дней, что не очень точно. Но зато 5 марта по ст. стилю в 1818 было вторником.

1718: в столицу приехали 24 марта.

1818: в Варшаву (столицу Польши) приехал 1 (13) марта. Разница 11 или 23 дня.

1718: Хотя Пётр обещал простить Алексея, если тот отречётся от престола и откроет сообщников, что царевич и сделал, – но Пётр всё равно решает судить сына, но не сам, а собирает для того духовенство, министров, сенаторов, генералитет… Зачем этот спектакль?

1818: в Варшаве тоже собрание: первый польский сейм. Открытие было либо 5 (17), либо 15 (27) марта. Путаница с датами, которую не объяснишь даже сдвигом на новый стиль. И почему первый? Разве до того не было сеймов?.. На сейме тоже есть царевич (цесаревич). Это Константин Павлович, личность с оппозиционным характером.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза