Сумасшедшая любовь

 Ева выбежала из комнаты невест, и тут из коридора Кира услышала знакомые женские голоса, один из которых был уже не вполне трезвый:

 - Где наша невеста? О! Вот она.

 Кира вымученно вздохнула, наблюдая, как к ней вламываются ее веселые девчонки во главе с Соней, которая являлась менеджером Игоря.

 "Вот только ее сейчас не хватало!"

 С того времени, как Кира начала чаще встречаться с Игорем, эта девушка стала к ней относиться отвратительно. Она часто грубила и игнорировала ее, и, как полагала Кира, вся причина была в ревности. Только что она могла поделать, если Игорь сделал свой выбор, которого, по сути, и не было, так как с Соней его кроме фристайлинга и дружеских отношений ничто не связывало.

 - Вау, какая красотка, - саркастически произнесла Соня.

 Но Киру тут же отвлекли другие девушки, которые обступили ее со всех сторон и засыпали вопросами о ее самочувствии и прочем. Наконец, прибежала Ева с пластиковой бутылкой воды и начала поторапливать всех в зал, где через пять минут должна начинаться церемония бракосочетания. Кира еще раз посмотрела на себя в зеркало и попыталась сделать глубокий вдох, чтобы взять себя в руки. Когда она первый раз выходила замуж, то нервничала намного меньше. И она не переставала задавать себе вопрос, правильно ли все делает. И вроде бы все казалось именно таким, как она хотела, а только все равно что-то было не так. Что-то никак не давало ей покоя, рождая в душе неприятную тревогу. В конце концов, она все списала на одного человека, к ее счастью, не присутствующего сегодня здесь, и которому она не собиралась больше позволять влезать в ее жизнь, даже на расстоянии вытянутой руки, не говоря уже про километры.

 Поправив и без того идеальную прическу, Кира повернулась к выходу, но когда уже проходила мимо двери, Соня бросила ей вслед:

 - Ты недостойна его...

 Кира замерла в проходе, ощущая себя так, будто на нее вылили ведро холодной, грязной воды. Все девушки замолчали, и только Ева произнесла:

 - Так, она меня достала.

 Вручив невесте ее букет, а заодно и свою бутоньерку свидетельницы, она шагнула на Соню в боевом расположении духа. Для пущего устрашения оставалось только закатать рукава короткого облегающего платья.

 - Ева, Ева! - затараторили девушки, вставая на ее пути.

 Успев вовремя схватить свою свидетельницу за руку, Кира потянула ее за собой.

 - Ева, нам некогда этим сейчас заниматься. Игорь ждет.

 - Блин, ладно, тогда пошли скорее, потом с ней разберемся, - согласилась Ева, резко поворачиваясь к Кире и едва ли не выталкивая ее через проход.

 ***

 Спортивный запыленный спрот-байк с юзом остановился возле здания кафе. Опустив пыльным носком ботинка железную подножку, он слез с мотоцикла. Его взгляд сразу же упал на белый Мерс. Летний теплый ветер играл с искусственными розами, которые оплетали свадебные кольца. И снова в сердце больно впились колючие мысли - он опоздал. Он опоздал еще три часа назад...

 Нет, он опоздал гораздо раньше.

 Сняв шлем и сжав его онемевшими пальцами, он зашагал в кафе, уставший как черт, злой как собака, и опустошенный как высушенный колодец. В этот раз любимая езда на двух колесах, растянувшаяся в четырнадцать часов, показалась бесконечным кошмаром. Все это время неугомонные мысли и чувства держали его на пределе, окутывали отчаянием и болью, напоминали о несбывшихся мечтах, травили душу и вспарывали на ней затянувшиеся раны, пока он выжимал из своего байка все возможное. Ему еще никогда так не хватало скорости. Спидометр его родной Хонды заканчивался всего лишь на 240 километрах в час.

 Когда-то ему не хватило смелости, сегодня не хватило скорости, а завтра что? А завтра ему может не хватить сил... сдержаться, забыть, отпустить...

 Перед дверью он облизнул пересохшие губы, и тут же вытер их тыльной стороной ладони, затянутой в кожаную перчатку с открытыми пальцами. Ладонь сжалась в кулак, который лег на дверь, отталкивая ту в сторону. И он шагнул внутрь...

 Звуки веселой музыки раздражали, а атмосфера праздника выводила из себя. Им всем тут весело, черт бы побрал его друзей, родных... и ее...

 Окруженная гостями, в центре зала, в белом пышном платье кружилась невеста, и счастливая улыбка играла на ее лице. Он резко остановился, не закончив шаг, и чувствуя, как перехватило дыхание, от боли и восхищения, от лавины различных и противоречивых чувств. И резко пропало все вокруг. Она была... черт! Она была все так же красива, и все так же ему необходима, как вода и воздух, как жизнь и смерть, как спасение и сладкая мука. И тут, зеленые глаза его заметили. Один взмах ресниц, один судорожный вдох, и улыбка исчезла с красивого лица.

 Ее правая рука легла на грудь, стянутую корсетом. На безымянном пальце сидело золотое кольцо, как печать запрета, как клеймо... снова. И эта рука заходила в такт неровному дыханию. Она начала задыхаться, обессилено оседая на пол. Но мужские руки ее аккуратно подхватили.

 И он заглянул в озлобленные глаза своего брата...