Сумасшедшая принцесса

– Ее истоки, – поправил Марвин. – Здесь она еще не производит того величественного впечатления, как под стенами Нарроны – «Города на реке». Вот там она воистину разливается в самую главную, самую судоходную реку нашего королевства.

Несмотря на ровный, спокойный голос, юноша выглядел усталым. Глубокие синие тени залегли под прекрасными глазами, волосы утратили прежний яркий блеск и словно бы свалялись. Слой дорожной пыли припорошил бледное лицо, старя его лет на двадцать.

– Ты случайно не заболел? – Я взволнованно вглядывалась в утомленное лицо друга. – Ты выглядишь измученным и нездоровым.

Некромант улыбнулся тенью прежней обворожительной улыбки:

– Это все дорога. Я непривычен к верховой езде, тем более на такие значительные расстояния. Завтра мы спустимся чуть ниже по течению и выйдем к домику паромщика, который переправит нас на другую сторону. Оттуда до Белой скалы – рукой подать. А сейчас, – юноша проводил тоскливым взглядом солнце, почти скрывшееся за верхушками деревьев, – давай устроим привал.

Мы развели небольшой костерок, подвесив над ним котелок с прозрачной речной водой, заправленной горстью крупы и кусочками вяленого мяса из наших переметных сумок. Пока я стреноживала лошадей, Марвин наломал мягких еловых веток и, накрыв их походными одеялами, устроил две удобные лежанки. Юноша не выказывал горячего желания продолжать увлекательную дневную беседу, на все мои встревоженные расспросы отделываясь короткими «да» или «нет». Он снова прикрыл голову широким капюшоном бессменного черного плаща, скрывая от меня измученное лицо, но я успела заметить посиневшие губы, обметанные, как при лихорадочном жаре. Странное состояние юноши все больше пугало и настораживало меня.

– Послушай. – Я копалась в сумке, прикидывая, какие из лекарственных трав захватила с собой. – Ты явно переоценил свои силы, пускаясь в это путешествие. Давай я сварю для тебя жаропонижающее питье.

Но юный некромант лишь отрицательно помотал головой, натягивая капюшон еще глубже, до самого подбородка:

– Пустое. Вот увидишь, утром я буду здоров.

Он помедлил немного, а потом, все так же не поворачивая ко мне лица, и так затененного тканью капюшона, выдал странную фразу:

– Если утро принесет нам что-то необычное, помни – верить нужно сердцу, потому что глаза имеют привычку подводить нас в самые неожиданные моменты.

Прежде звонкий, голос звучал так хрипло, что мог бы принадлежать другому человеку. После этого Марвин замолчал окончательно, упорно игнорируя любые вопросы, задаваемые мной.

Я бережно закутала в одеяло высокую худощавую фигуру юноши, ощутив крупную дрожь, сотрясавшую хрупкое тело. Угнездившись на еловом ложе, Марвин погрузился в неспокойный сон, прерываемый болезненными стонами и хрипами. Я же решила покараулить больного, поскольку не могла найти какой-нибудь очевидной причины столь сильного и скоропалительного ухудшения его здоровья. Мужественно просидев у костра почти до самого восхода, я все-таки не выдержала и задремала в тот переломный предрассветный час, когда пробуждающееся солнце уже окрашивало утреннее небо в прекрасные розовые тона.

Разбудили меня два громких хриплых голоса, которые – то сливаясь, а то перебивая друг друга – дружно призывали грозные проклятия на голову своего противника. Совершенно не понимая, что происходит рядом со мной, я вскочила на ноги. Солнце стояло высоко. По поляне катался рычащий, ругающийся клубок из двух тесно сплетенных тел. Оба они оказались облачены в черное, поэтому поначалу совершенно не представлялось возможным различить – кто есть кто. Я бросила мимолетный взгляд на ложе Марвина. Юноша пропал. Куда мог подеваться человек, слабый до того, что вчера я нянчилась с ним, как с младенцем? Не допустите боги, чтобы два этих чужака могли причинить хоть малейший вред больному, измученному магу. Я выхватила из ножен верный Нурилон:

– Эй, вы двое, немедленно прекратите драку и объясните, что вы сделали с Марвином.

Черный клубок распался на два тела. Первое из них с победным воплем крепко держало второе, заломив ему руку за спину беспощадным болевым приемом. Побежденный соперник, закутанный в черный балахон с капюшоном, согнулся в три погибели, глухо подвывая от боли. Торжествующий захватчик оскалил белые зубы:

– Морра, я разыскивал тебя и увидел, как эта тварь, пользуясь темнотой, подкрадывалась к твоему горлу, явно замышляя что-то нехорошее.

– Неправда, – хрипло возмутилась фигура в балахоне. – Она устала, бодрствуя всю ночь. Я просто хотел укрыть ее одеялом, а ты подло прыгнул мне на спину…

– Не ври! – Первый усилил нажим, возмущенный оправданиями жертвы. – Я сам видел, как ты хотел задушить благородную племянницу моей возлюбленной невесты.