Сумасшедшая шахта

- В лесу напротив плачет, - и отправил из ладони сразу все мармеладины в рот.

Я понял, что Ваня, пока не съест все, говорить больше не будет. Я подошел к нему и, в отместку за недружелюбие, выхватил из пакета несколько желтеньких мармеладин и, повернувшись, пошел к выходу. За моей спиной стало тихо и, скосив глаза, я увидел, что Ваня огорченно смотрит внутрь значительно опустевшего пакета...

Я приблизился к лесу вплотную и начал вслушиваться. Было тихо, лишь иногда заснувшие высоко в ветках птицы разминали онемевшие ноги. "Посмеялся надо мной Елкин", - подумал я, усмехнувшись, и повернул назад. Но когда уже подходил к дому, из леса раздалось рыдание. Я немедленно бросился назад, вошел в лес и через несколько минут нашел девушку в темных джинсах и ковбойке, лежавшую на траве и опавших листьях под разлапистой елью.

- Не плачь, Машенька, медведь тебя не скушает, - сказал я, склонившись над ней. - Пирожки-то печь умеешь?

Девушка испуганно вскинула голову и попыталась что-то сказать, но зарыдала пуще прежнего. Я помог ей встать на ноги. Поднявшись, она, размазывая слезы по лицу, пролепетала:

- Этот зверь утащил дядю Толика... Кто вы?

И, вновь разрыдавшись, подалась ко мне и обняла за плечи. Горячие соски ее прикоснулись к моей груди и я понял, что жизнь прекрасна и удивительна.

- Не бойся, Машенька, зверь этот поганый уже за тучками охотиться. Дядя Толик его убил, - ответил я нежным голосом и крепче прижал девушку к себе.

- А дядя Толик? - отстранившись, с надеждой спросила она.

- Он умер... Но ты не бойся - я тоже хороший дядя. Все будет тип-топ. Пойдем со мной.

Когда мы вернулись в дом, я попросил ее собрать свои вещи. Елкина в доме не было. "Ушел за машиной", - догадался я.

- А куда мы поедем? - спросила девушка, устало опустившись на свою кровать.

- За горку. Там мои друзья занимаются тем же, чем и вы здесь занимались.

- Это не вы... - начала говорить девушка, но осеклась.

- Что "Не вы..."? - спросил я, вынимая из нагрудного кармана энцефалитки1 плоскую бутылку с коньяком.

- Это не из-за вас Гриша в шахте пропал?

- Когда пропал?

- Сегодня...

- А... У него, у твоего Гриши, понимаешь, сегодня был неудачный день... Он сзади на моего друга напал и плавки ему начисто срезал. Друг, в нем кровь казахская, степная, обиделся и кишки ему невзначай выпустил. Короче - дело житейское... На выпей!

Девушка взяла из моих рук бутылку и выпила почти все.

- Ты, что, единственный ребенок в семье? - обиженно спросил я, отобрав у нее бутылку и рассматривая ее на просвет.

- Нет, у меня еще младший брат есть, - ответила она. - Бориска. Девять лет ему.

- Девять лет, Бориска... - повторил я. - Что-то мне это напоминает... Ты из Москвы?

- Из Москвы...

- И зовут тебя Ольга?

- Да...

- Ну, тогда, мадам, у меня есть для вас пренеприятнейшие новости. Пейте до конца.

Когда девушка выпила, я подсел к ней поближе и сказал:

Ольга Игоревна! (при этих словах дочь Юдолина встрепенулась и беспокойно посмотрела мне в глаза). Ваш отец скончался от рук бандитов около месяца назад. К счастью или несчастью - не знаю - я нашел его в виде совершеннейшего скелета в далекой таежной избушке. И в его кошельке - план этой гребаной шахты с двумя дурацкими крестиками, которые уже стоят дюжину жизней...

- Так он погиб? - прошептала девушка в ужасе.

- Посреди бескрайней тайги он умер от проникающего ранения черепа. Папаша был вам дорог?

- Серый волк ему дорог! - неожиданно для меня взорвалась Ольга. - Он всегда был только за себя, эгоист до мозга костей, а всех использовал, как только мог... Только о себе думал... Мой бедный папочка...

И горько заплакала.

- Не плачь, Красная шапочка... Я его похоронил на берегу таежного ручья под елью, очень похожей на ту, под которой я вас нашел. Я сам хотел бы лежать в аналогичном месте. Надеюсь, нам с вами выдастся случай побывать на его живописной могиле...

И представил августовский вечер в зимовье... Нагая Ольга стоит на пороге избушки и, закинув руки назад, собирает на затылке в пучок свои прекрасные каштановые волосы...

- Не бывать этому! Никогда! - нахмурившись выкрикнула Ольга, то ли на мои слова, то ли уловив мои мысли и, бросившись в свой угол, начала собирать вещи.

- А как вы все здесь очутились? И когда? - спросил я, помогая ей укладывать в сумку целлофановые пакеты с разноцветными кофточками и нижним бельем.

- Письма получили. Правда, совершенно случайно. Их было два. Одно пришло на квартиру в Даревом, где сто лет никто не живет, а другое - на Совхозную, где бабушка жила. Ее забыли все, а когда она умерла, соседи маме позвонили. Но мы пришли уже после того, как собес ее похоронил. И письмо это нашли. Жалко бабушку!

- А от кого письмо? И когда оно пришло?

- Пришло в Москву 18 августа. Отправлено из Кавалерово 11 августа. А от кого письмо - неизвестно. Оно таким почерком было написано, насилу разобрали. Там было сказано, что мой папа, Юдолин Игорь Сергеевич, заболел в тайге и просит своего брата продолжить начатое им дело. И план вот этот был приложен.