Сумасшедшая шахта

3. Паспорт, выданный 141-м отделением милиции г. Москвы 27 сентября 1977г., на имя Юдолина Игоря Сергеевича (широкое лицо, колючие глаза, плотно сжатые губы, ярко выраженные надбровные дуги, лоб скошенный, волосы русые) родившегося 1 сентября 1961 г., русского, женившегося 3 января 1982 г. на Овчинниковой Елене Иосифовне 1956 г.р., имеющего дочь Олю 1981 г. р. и заграничный паспорт, прописанного по адресу Москва, улица Совхозная, д. 13, кв. 38, 20 марта 1978 г.

4. Ключи английские на брелоке, 4 штуки, в том числе ключ от автомашины.

5. Проездной билет Московского метро на десять поездок; использован 4 раза в конце июня 1999г (последняя поездка – 27.06).

6. Квитанция автостоянки поселка Кавалерово. Стоянка оплачена до 30 июля 1999 г.

7. Права и техпаспорт на имя Юдолина И.С.

8. Импортные презервативы с персиковым запахом, 4 шт. в упаковке.

9. Мелочь на сумму 17 рублей 80 копеек.

10. Небольшая, тисненая золотом записная книжка с адресами и телефонами. В конце ее – какие-то схемы.

* * *

"Сложный парень... – подумал я, обозревая все эти предметы и возглавляющий их череп. – Жена на пять лет старше, дочь родилась до свадьбы, прописан в однокомнатной квартире (мне приходилось бывать в этом доме на Совхозной)... И невероятный для явно небедного человека проездной на десять поездок... Почитаем-ка письмо".

Письмо было написано зеленым шариком на белой писчей бумаге. "Почерк ровный, аккуратный, без вывихов... Здоровый, целеустремленный человек был этот Юдолин, – отметил я. – Что делал, то и хотел, точно". И, сев на порог лицом наружу, начал читать:

Здравствуй, Леночка.

У меня все складывается довольно неплохо. Все подтвердилось. Есть, конечно, кое-какие технические затруднения, но они, слава Богу, вполне преодолимы. Передай Анатолию, что одним аквалангом мы, видимо, не обойдемся – наверняка понадобятся водолазный скафандр и кое-какие приспособления, о которых он знает. Пусть действует, как условились. Денег не жалейте. Передай привет Ольге.

5.07.99 Игорь.

"Акваланг в тайгу... – подумал я, окончив читать. – И скафандр... Это, наверное, чтобы малину собирать и не колоться... Или в шахту затопленную забраться. Великолепные друзы зеленого кальцита собирать? Которыми славились на всю Россию некоторые здешние шахты? Вряд ли... Тогда остаются доллары... Но, помнится, долларовых друз в здешних горных выработках я не встречал, хотя и все их облазил... Значит, кто-то их спрятал, а этот пришел за ними. Вернее приехал на рекогносцировку. С пятью тысячами баксов... А что у него в записной книжке?"

Вернувшись в зимовье, я набил самодельную грушевую трубку забористой махоркой, зажег ее и, сев на чурбан, начал внимательно изучать записную книжку.

"Нашедшего прошу вернуть по адресу Дарев переулок, дом 6а, кв. 36" – значилось на ее первом листе. "Да... Квартирки там по двести тысяч, – сказал я вслух, с уважением взглянув в пустые глазницы Юдолина. – Так сколько же в шахте лежит, если ты ее, квартирку свою бросил, и сюда натырился? Во всяком случае, не миллион... Нет, не миллион..."

Далее в записной книжке следовали адреса и телефоны людей, некоторых из них я видел на телеэкранах. Среди них были телефоны и адреса жены и дочери. "Да ты богач, Игорек! – воскликнул я обращаясь к черепу. – У жены особняк, у дочери квартира в элитном квартале... Кажется, я догадываюсь о роде твоих занятий. Заслуженный деятель приватизации, да?"

Череп мне не ответил, но с полати раздался сухой стук костей. Я обернулся и увидел крохотного серого мышонка, взбиравшегося на бедренную кость Игоря Сергеевича. И почувствовал слова, явно исходившие сзади, из бывшей головы своего безмолвного собеседника:

"Гамлета из себя изображаешь? Еще не известно, кто из нас бедный Йорик..."

– Ты прав, бедный Игорек, – согласился я и, нарочито тяжело вздохнув, представил свой безмозглый и безглазый череп в аналогичной ситуации. Представление получилось вовсе не трагическим, скорее романтически-таинственным и преисполненным каким-то особым, неведомым мне оптимизмом. Насладившись им, я вздохнул уже удовлетворенно и продолжил изучение записной книжки.