Сумасшедшее лето красной шапочки

После лекции нас опять вызвали в деканат. Были готовы журналы, и нужно было забрать их, заодно и заполнить. Помимо журналов в деканате меня нагрузили памятками о пожарных безопасностях, о каких-то договорах, которые мне нужно было дать группе, чтоб они расписались и снова забрать. Если это только начало года, представляю, как будет «весело» в середине.

аккуратно иду по коридору загруженная до шеи, как вдруг из-за поворота на меня кто-то налетает. Я падаю на свою филейную часть тела, а бумажки эпично разлетаются, обдавая меня бумажным фантаном.

Встаю, браня всех на свете. Передо мной возникает виноватое лицо обидчика, в котором я узнаю надоедливого блондинчика со дня рождения Стаси. Превосходнее и быть не может. Вот бы он меня не узнал.

— Извини, — произносит парень, — я не заметил тебя.

— Если бы ты глаза свои раскрыл, то может бы, и заметил! — огрызаюсь я, затем сажусь и начинаю собирать бумажки. Парень присаживается тоже.

— Ты всегда такая грубая?

— Нет, только по четвергам, — язвлю.

— Сегодня среда.

— Значит всегда.

— Погоди, ты же… — по его озаренным глазам, я поняла, что опознание все-таки прошло успешно. — какая встреча.

— Какая? — я вырываю бумаги из его рук.

— Приятная, — парень приветливо улыбается, — меня зовут…

— Здорово, — перебиваю его и ухожу прочь от напористого типа.

Уже и не рада, что поступила в этот университет. Не хватало тут еще встретить мальчика, который в детстве насыпал мне песка в голову для полной радости.

Захожу в аудиторию, где будет следующий семинар, и принимаюсь приводить документы в первозданный вид, раскладывая листы по стопкам.

Дверь открывается и входит… Кто бы мог подумать? Женя! Какая неожиданность. Ей Богу, если продержусь хоть месяц в этом дурдоме — закажу себе медаль за отвагу. Опускаю взгляд на листы снова, игнорируя его присутствие.

— Здравствуй, уважаемая староста, — подтрунивает он и садится на стул рядом.

— Привет, — отвечаю холодно, хотя внутри все горит.

— Как дела у самого почетного студента этой группы? — он слегка касается моего плеча и меня вмиг пробивает током.

Резко поворачиваю к нему.

— Что тебе нужно? — цежу сквозь зубы. — Зачем ты приехал?

— Учиться, — пожимает плечами. — Ученье — свет. — он поддевает пальцем прядь моих волос. Резко дергаюсь.

— Клоун. — хочу встать, но он хватает меня за руку и усаживает насильно.

— Я приехал, чтоб сделать твою жизнь невыносимой, — шепчет в ухо. В горле пересыхает, а тело покрывается мурашками.

Ты итак делаешь мою жизнь невыносимой, своим присутствием в ней.

Выдергиваю руку и вылетаю из аудитории. Выходит, он ненавидит меня так же, как и я его. Только за что? Может, он вообще никогда ничего ко мне не испытывал, а лишь хотел отомстить городским?

В аудиторию возвращаюсь лишь по звонку с другими ребятами. Женя сидит на задней парте, и кого-то подзывает. В ту же секунду к нему подлетает Олеся и роняет свою попку на стул рядом. Она кокетливо смеется, а он улыбается оскалом хищника. Закатываю глаза и сажусь за свою парту.

Весь семинар я спиной ощущала на себе тяжелый взгляд карих глаз. Велико было искушение повернуться и спросить «какого хрена ему надо», но я сдержалась.

Пункт первый — убить равнодушием.

После пары я попросила задержаться всех ребят, и раздала им бумаги. Все исправно сделали свое дело, сдали все и ушли. Последним выходил Женя, окинув меня пренебрежительным взглядом.

Ведет себя так, будто это я ему изменила! Я разложила все бумаги по файликам и пошла в деканат. Там меня уже все знают, как родную Даже предлагают чай.

Осталась последняя пара. Лекция. Но прошла она очень спокойно, потому что Самойлов на нее не пришел. Пришлось отмечать его в журнале. Первые прогулы. Так его скоро и отчислить могут. Какой он все-таки безответственный! У меня зачесались руки одарить его отцовским подзатыльником, но я вовремя напомнила себе, что его проблемы меня не касаются.

Все лекцию я выслушивала жужжания Стаси на тему: «боулинг и его плюсы». Она, словно рекламировала его мне.

И звонку с занятий я была рада больше даже, чем обычно.

Попрощавшись со Стасей я пошла в деканат сдавать журнал. По пути наткнулась на Дениса Сергеевича, который осведомил меня, что Самойлов помогал ему на кафедре, и "н" в журнал ему не нужно ставить.

Ага, а если она уже там? Что мне сделать? Выгрызть ее?

Обругав Самойлова последнимисловами и убив на затирание бедной буквы около пятнадцати минут, сдала злосчастный журнал и жутко злая поплелась домой.

Какой тут боулинг? Мне бы на охоту! Только, чтоб не беззащитные зверьки бегали, а раздражающие Самойловы.

Но сколько бы я ни злилась, идти придётся. Иначе обид потом не оберусь.

В пять за мной заехал Илья со Стаськой. Почему- то она сидела на заднем сиденьи. Может поругались? Я залезла в машину, и мы тронулись.

***

— В смысле "сделать жизнь невыносимой"? — удивляется Стася, выслушав мой рассказ о сегодняшнем форс-мажоре. — Он с головой точно дружит? Злится на тебя, что другую телку..

— Стася! — осекаю ее.

— Чего? — недоумевает она. Я указываю взглядом на Илью, который весь превратился в слух. Стася закатывает глаза и хмыкает.