Сумасшедшие ночи на двоих (СИ)

Вздохнув и взяв телефон в широкую ладонь, Тсукиеми нажал на зеленую кнопочку и приложил к уху.

— Здарова, бро, как жизнь? — послышался приятный мужской голос на другом конце линии.

— К делу, — не стал церемониться Икуто, слегка сведя брови к переносице.

— Мы нашли тех уебков, что напали два дня назад. Как прикажешь с ними разделываться?

— Собери пионерчиков, на месте разберемся. — Лицо Икуто внешне было спокойно, но внутри бушевало столько злости и негодования, что хотелось просто рвать и метать.

— К вечеру? — насмешливо процедил голос в телефоне.

— Как получится. До встречи.

— Стоп-стоп, бро, погоди, ты девчонку на «праздник» нашел?

— Да.

— Податливая? С характером? Только учти, бро, подстилок не бери — не надежны.

— Она тебе понравится.

— Дала согласие?

— Все при встрече объясню, — раздраженно проговорил Тсукиеми, закатывая глаза.

— Да ты прям заинтриговал. Все, ждем, бро.

На конце линии послышались гудки, не давая даже сказать и слово недавнему собеседнику.

— С подонками проблемы порешили. Теперь осталась ты, Хинамори.

========== Глава 9 ==========

С тех пор, как ушла розоволосая ничего нового не произошло… а нет, произошло: Икуто стал популярным «доктором» на всю школу и к нему заглядывали в «гости» чуть ли не каждые пять минут. И угадайте кто? Конечно, девушки, которых весьма не волновал тот факт, что Тсукиеми двадцать лет и он старше их на пять, для некоторых и на семь лет.

И знаете, какого было его удивление, когда с ним начала заигрывать тринадцатилетняя девчонка, вытворяющая на кушетке такие позы, что любая стриптизерша или даже «ночная бабочка» позавидовала бы?

Нет, конечно, Тсукиеми любил поиграть с девушками, но тут же одни дети! Совесть, спящая долгие годы, проснется и, извините за выражение, оттрахает весь мозг. Да и гордость бы не позволила поразвлечься с малолеткой… То ли дело опытная шлюшка — фигуристая, выполняет все, что скажет, при этом не вынося мозги и не задавая глупых вопросов.

Не то, что эта девчонка, Хинамори Аму, заставляющая крепко держаться за выдержку и самоконтроль.

Но боги… как ему нравится заставлять ее краснеть и смущаться… Как ему нравится ее злить и доводить до состояния «рыбы». Ведь те чувства удовлетворенности и превосходства над девчонкой не сравнятся с унижением очередной потаскухи.

Но, признаться, Аму явно заинтересовала его своим поведением, характером, необычной внешностью да и к тому же… она первая девчонка, которая не пошла на поводу Икуто да еще в прибавок ссорится с ним постоянно и совсем не думает о последствиях. Что сказать? Наивная и совсем невинная девушка, а тот поцелуй, оказавшийся ее первым? Какое тогда было его удивление. «И такие еще остались?» — иронично пронеслось у него в голове еще тогда, в комнате.

Икуто вздохнул и прикрыл глаза. Его переполнял азарт того, что будет… Он даже не мог вообразить, как она на следующую их встречу явится? Как она себя поведет: ударит или наорет? Наверно, и то, и другое, смотря еще на поведение Тсукиеми, которого все, по-видимому, устраивало.

— Ладно, закончу с бумагами и пойду, — рассуждал он вслух, перебирая длинными тонкими пальцами белые листы на деревянном столе, удобно расположившись на передвижном стуле с мягкой сидушкой и спинкой.

***

Наконец, закончив с бумагами, которые порядком задрали за весь день, Икуто облегченно вздохнул. А что за бумаги? Какой-то умник решил, что на истории болезни и помеченные проверки на «вшей», уколы «от гриппа» и прочее на каждого находились в определенной папке, под нужной буквой и номером класса — это неправильно. И, пробравшись ночью в кабинет, раскидал все листы и папки — по словам медсестры — а она уже подобрала все с пола и сложила на стол, чтобы потом прибраться, и свалила домой под предлогом «в поликлинику», при этом дав понять: Икуто должен перебрать эти чертовы бумаги! Ну ничего, он справится с этой работой, а остальное пускай сама делает. Ведь время-то — полшестого. А по правилам рабочее время заканчивается ровно в четыре часа. Ну да ладно, подождут, не впервой…

Быстро вскочив со стула и скинув с себя этот надоедливый белый халат, порядком уже и вошедшим в привычку за все эти три года, Тсукиеми положил в маленькую мужскую сумку смартфон и свою любимую ручку, подаренную на день рождения.

«Я уж думал, что не закончу», — бросив на рассортированную по своим местам бумагу, подумал он. И, облегченно прикрыв глаза, развернулся на пятках, и пошел прочь из этого кабинета, и вообще, прочь из этой школы.

***

— Сука, заебался ждать, — недовольно цокнул голубоглазый блондин, катаясь на деревянном стуле туда-сюда.

— Каор, ты задрал своим нытьем, закрой жрачник, — раздраженно процедил сквозь зубы брюнет, с пронзительно синими глазами. Его руки то сжимались, то разжимались, что показывало, что еще чуть-чуть и от блондина останутся лишь его волосы, и нет гарантии, что именно от головы.

— Заткнулись оба! У меня уже голова начинает болеть, — повысил голос сидевший рядом со всеми, то бишь за столом, черноволосый, при этом сверкнув прямоугольными очками.