Сумасшедший день

Сам оперативник с каждой минутой разговора мрачнел, Банина вдруг вывалила кучу алиби на время нападения на него, Марию и Викторию. Оказалось, что по будням самое частое место для визитов у Алисы – это элитный спортивный зал, где она проводила по три часа минимум. Так что там ее видела целая куча людей, от администратора до личного тренера. Помимо камер, начало и окончание каждого посещения фиксировал электронный индивидуальный браслет. Защитник все с более недовольной миной косился на оперативника и через два часа беседы сухим тоном заявил:

– Так, основные моменты обговорили, я так понимаю. Теперь давайте займемся здоровьем гражданки Баниной, ей нужна срочная медицинская помощь, больше не стоит откладывать.

– Да, – голос у девушки дрожал от боли, на лице отпечаталось страдание. – Это невыносимая боль, я еле сдерживаюсь, чтобы не кричать.

Лев Иванович вдруг почувствовал укол совести, внутри зашевелились сомнения. Неужели он ошибся и уже несколько часов мучает невинную девушку? Скромная и свежая, как полевой цветок, Алиса сидела на краешке стула, аккуратный пучок на голове, прямая спинка, огромные очки, делающие лицо беззащитным и немного детским. Нижняя губа прикушена от боли, травмированная нога отставлена в сторону. Тут же его пронзила мысль – это всего лишь образ, специально для нас, для оперативников и государственного защитника. Такая невинная скромница, которая совсем не в курсе, что происходит за плотными шторами в приватных кабинках бара «Золотой лев».

– Алиса, а откуда у скромной студентки деньги на покупку квартиры в центре столицы, дорогой иномарки?

Девушка залилась густой краской, так что заалели даже кончики ушей. Она опустила глаза, слезы закапали прямо на пол. Шепотом девушка призналась:

– У меня есть любовник. Мы обожаем друг друга, но он женат и не хочет разрушать семью. А я… слишком слабая, не могу ничего поделать со своими чувствами. Знаю, что это ужасно, я ужасно виновата, но… Люблю его несколько лет и надеюсь, что однажды мы сможем быть вместе. Я готова ждать сколько угодно.

– Интересная история, – Лев Иванович одновременно восхищался актерским талантом девушки и в то же время злился, что никак не может поймать ее на лжи. – А как это отвечает на мой вопрос?

– Это его подарки, – еще тише зашептала скромница. – Он так пытается загладить свое ощущение вины, ведь я всегда одна. Вечерами, на праздники, когда все веселятся и радуются в кругу семьи, я жду, как собака у двери.

Адвокат откашлялся и встал со своего стула, давая понять, что разговор окончен:

– Ну что ж, Лев Иванович, ответы на свои вопросы вы получили. Давайте обсуждать, когда Алиса Борисовна может уже быть свободна, ей срочно нужна…

– Да, я помню, – резко оборвал его опер. – Ей нужна медицинская помощь, и сейчас я отвезу ее в больницу, потом обратно в отдел. Вернется она домой через 48 часов согласно закону.

Законник с удивлением уставился на непривычно резкого опера, за все годы сотрудничества такое было впервые. Гуров всегда отличался вежливостью. Лев сидел с суровым лицом, стараясь не реагировать на удивление защитника. Сейчас главное – Банина, которая должна понять, что ее чары не действуют на сотрудника уголовного розыска. Пускай испугается, сорвется и покажет свое истинное лицо, а не эту страдающую от полицейского произвола мученицу. Алиса поднялась со стоном:

– Я не могу идти сама, вы поможете мне?

Гурова передернуло от нового крючка, который в него запустили. Беспомощная юная страдалица, а он великодушный помощник. «Конечно, а что потом? Отпустите меня, ведь я не ведала, что творила! Всего лишь невинная жертва хитроумного плана Леонова. Соблазнил, заставил, принудил, вот что она скажет, даже если поймать эту актрисульку за хвост. Нет, надо сделать так, чтобы ты сама во всем созналась, а не изображала кающуюся грешницу».

* * *

До больницы оперативная машина добралась быстро, Гуров со своей спутницей не разговаривал, равнодушно глядя в телефон или в окно служебного «бобика». Алиса совсем вжилась в роль: словно невзначай касалась руки молоденького сержанта-конвоира, улыбалась ему скромно, когда на поворотах тот аккуратно ее придерживал, чтобы девушка не ударилась о металлическую перегородку. Тот же с удовольствием помогал охающей от боли задержанной, а его рука для поддержки опускалась все ниже и ниже. Во дворе больницы, пока конвоир помогал прекрасной пленнице спуститься из машины и дохромать до входа, Лев буркнул:

– Сгоняю в туалет, – и исчез в глубинах больницы.

Явился он обратно, когда Алису везли на каталке по коридору.

– Куда тащите? – осведомился он хмуро.

Санитар кивнул на двери лифта:

– Сначала на рентген, потом обратно к врачу в смотровую. Перелом надо проверить.