Сумасшедший дом (ЛП)

Лиза остановила кресло перед огромным зарешеченным окном. Когда она шла обратно к передней части комнаты, то посмотрела на меня и ухмыльнулась.

Остановившись на своём пути, она метнула взгляд в мою сторону и подошла, говоря таким приглушённым голосом, что никто не мог услышать её,

― Похоже, у тебя появилась замена. Пока мы говорим, доктор Хатчинсон там с ней. Что мы будем делать с тобой, когда он обратно передаст заботу о тебе в наши руки? Будь осторожна насчёт того, кого ты будешь бесить, Алекс.

― Алекс. Нам пора идти. Твой брат пришёл снова увидеться с тобой. ― Крикнула Терри через всю комнату, но я не отвела взгляда от сучки, которая пристально смотрела на меня.

Не знаю, то ли это адреналин от страха, то ли внезапный всплеск бурного гнева, но что-то промчалось по моей крови, увеличивая и прогоняя дозу лекарств через мой организм. Я оступилась на месте, покачиваясь на ногах, которые были уже не в состоянии удерживать вес моего тела. Лиза улыбнулась, очевидно осознавая эффект успокоительных внутри меня. Без единого слова она повернулась и пошла к передней части комнаты.

Лесли и Мишель подошли сзади как раз перед тем, как словить меня, спасая от падения. Усадив меня в кресло, они заняли места рядом со мной, в то же время Салли и Джулиана встали за ними, окружив меня со всех сторон.

Подтолкнув меня локтём, Мишель спросила:

― Ты в порядке?

Я кивнула головой, но слезы, стекающей по моей щеке, было достаточно, чтобы дать им понять, что я не в порядке.

Я была далеко не в порядке.

 

Глава 21

«Жизнь ― лишь соревнование за становление преступником, а не жертвой».

― Бертран Расселл.

― Бл*дь. Ты издеваешься надо мной, Алекс?!

Даин вскочил из-за стола сразу же, как только я вошла в комнату. Подняв руку, он указал Терри на смирительную рубашку, неуверенный, должен ли он пойти навстречу или остаться стоять на месте. Терри стояла за мной, помогая мне присесть на стул, так как я ещё нетвёрдо стояла на ногах.

― Мне очень жаль, мистер Саттон, но такова политика заведения: ваша сестра должна быть ограничена в движениях. И вы также не должны физически контактировать с ней некоторое время. ― Мило улыбнувшись, Терри продолжила, ― Надеюсь, что всё изменится, как только прекратится эта бессмыслица.

Усадив меня на место, она прикрепила мою рубашку к стулу и помахала на прощание, когда покидала комнату.

― Чёрт, малыш. ― Боль отразилась на его лице, а я наблюдала, как он изо всех сил пытался держать эмоции под контролем. С трудом сглотнув, он посмотрел на меня и улыбнулся. ― Прости за то, как я вчера повёл себя. Я не хотел напугать тебя или расстроить... Особенно после всего, что произошло.

― Со мной всё в порядке, Даин. ― Дрожь в моём голосе выдала мою ложь. Я надеялась, что он не заметил этого, потому что лекарства уже смазывали мои слова.

― Да. Разумеется. ― С трудом выдавил он. Я узнала этот взгляд. Даин напряжённо размышлял о многих вещах, ни одну из которых он не хотел обсуждать со мной. Наконец, приняв решение, он по привычке потянулся за моей рукой и нахмурился, когда понял, что они были зафиксированы вокруг моего живота смирительной рубашкой.

― Я знаю, что не должен говорить с тобой об этом, но я пытаюсь помочь тебе, и у меня не так уж много времени до того, как появится этот доктор-мудак. ― Сказал он приглушённым тоном.

Я молчала, зная, что всё, сказанное мной, отвлечёт его, и мы потратим то небольшое количество времени, что было нам отведено. Я была всё ещё зла и обижена на то, что услышала несколько минут назад. Желудок скрутило от волнения и знания того, что Джереми скоро прибудет в эту комнату.

― Думаю, Джей преследовал тебя, Алекс. Полагаю, он и является тем самым мужчиной, которого ты никак не можешь забыть. Я не могу доказать это, но всё сходится. По его мнению, ты ― та причина, по которой он попал в тюрьму; в том, что его семья переехала и обеднела, тоже твоя вина.

― В чём моя вина?

Тяжело вздохнув, он признался:

― Я нашёл документальный след. После того, как Джей был осуждён за растление и изнасилование...

Я вздрогнула от этого слова, и он выругался себе под нос. Он не намеревался напугать меня или причинить боль своим признанием.

Начав говорить медленнее, чтобы донести до меня сказанное мягким голосом, он продолжил,

― После ареста Джея мама и папа подали в суд на его родителей. Он был несовершеннолетним, а его родители несли ответственность за совершённые им преступления. Наша семья сделала целое состояние в ходе иска, состояние, которое сейчас находится на целевом счёте, который ты получишь, когда тебе исполнится двадцать пять. Поэтому его семья и живёт в бедноте. Я уверен, этого достаточно, чтобы довести до удручения любого.

Кивнув, я поняла, о чём он говорил. Но я так и не могла понять, зачем Джею продолжать преследовать меня. Он был здесь не для того, чтобы причинить мне боль. Из того, что мне сказали, и того, что я могла вспомнить, он, наоборот, защищал меня.