Суматоха под диваном

— Тьфу! А что за совсем плохая новость? — спохватился расстроенный следователь.

— Так мне придется извиниться перед Яной. Я назвал ее не очень хорошей гримершей. А тут такой ажиотаж. Хороший грим-то был! — пояснил патологоанатом.

— Ты еще смеешь шутить? — на мгновение перестала плакать Яна. — Тебе смешно, а Мартина сейчас, может, убивают!

— Я не шучу. Я прошу прощения серьезно. И потом, не надо хоронить Мартина раньше времени. Он — крепкий малый, и его ждет очень хороший бонус в твоем лице. Он не умрет, — подбодрил ее Витольд Леонидович.

— Яна, — сказал Петр Иванович, — может быть, это не очень хорошее утешение, но из трех покушений только одно со смертельным исходом.

— Я поняла. Больше шанс, что его просто покалечат, а не убьют, — ответила Яна.

— Значит так! Сидеть здесь и нюни не распускать! А мы будем искать Мартина! — встал Петр Иванович.

— Я с тобой! Я не буду сидеть, как крыса в норке, зная, что любимый пропал, — вызвалась Цветкова. — Теперь меня здесь никто не удержит. Я должна ему помочь.

— Яна, не хватало, чтобы еще и ты сгинула! Мартин тоже говорил, что с ним ничего не случится! Я запрещаю. Оставайтесь здесь. Будут новости, я вам сразу же сообщу. — Петр Иванович пошатнулся и вышел.

— Что делать? — умоляюще посмотрела на патологоанатома Яна.

— Я почему-то чувствую и свою вину, повелся на этот идиотский грим, умеешь ты, Яна, уговаривать. Я обещаю тебе, что помогу.

— Чем? — спросила Цветкова.

— Ты можешь мне не верить, но у меня очень развито логическое мышление, я просто им не пользуюсь, оно мешает жить, но сейчас я его включу. Ты сейчас успокойся, позвони близким людям, это вводит организм в равновесие, и по ходу рассказывай мне всё о Мартине.

— Что именно? — не очень поверила ему Яна.

— Всё, что угодно, про вас, почему расстались, всё, что сможет сдвинуть мой мозг с мертвой точки. Ты слышала, что сказал Ольшанский? Они пробили телефон Мартина, чтобы отследить его последний контакт, после которого он уехал.

— И кто это был? — спросила Яна, чувствуя, что внутренняя дрожь не унимается.

— Гениально! Ему позвонили с его же телефона. На Мартина оформлено несколько телефонных номеров и этот звонок был с одного из этих телефонов. Концов не найти. Но я буду думать.

Яну не очень утешало, что это единственное, на что она должна была рассчитывать. Сердце ее просто разрывалось на части. И словно близкие ей люди почувствовали это и позвонили.

Сначала позвонила мама из Волжска, сказав, что она знает, что Яна застряла в Питере, спросила, всё ли у нее хорошо и что ей привезти, потому что через день она приедет со спектаклем. Чтобы снова не сорваться на слезы, Яна не стала ей пока ничего говорить про Мартина, а попросила привезти своего большого медведя.

— Ты у меня в детство впала, что ли? Хорошо, привезу твоего Мишу.

«Я обещала его подарить. Может, если появится медведь, объявится и Мартин?» — подумала Яна.

— Ты где сейчас живешь? — уточнила мама. — У Мартина или в отеле?

Яна испуганно посмотрела на Витольда Леонидовича, который с умным видом опять что-то уминал, открыв бутылку виски.

— Я? Да найдемся. Позвонишь мне, я всегда сейчас на связи, — ответила Яна, сглатывая нервный ком в горле.

После мамы позвонила Ася, впервые сама за долгое время.

— Привет, подруга, рада тебя видеть, то есть слышать, — вздохнула Яна.

— Я завтра приеду в Питер навестить Виталия, — сказала ей Ася. — А то как-то нехорошо. Я долго думала, взяла себя в руки, многое переосмыслила.

— Вот и правильно! Вот и молодец! Я всегда знала, что ты умная женщина. Зачем на всякие глупости внимание обращать? — поддержала подругу Яна, но всё оказалось не так радужно.

— Ты меня не поняла, Яна. Я никогда не буду с ним вместе. Пусть он живет в своей любви к тебе, но ни нашу дружбу, ни дружбу с Виталием я терять не хочу, и не буду. Всё останется, как раньше. А сейчас мой друг в больнице, а я, как последняя свинья, его не навещаю, вот я и приеду. С тобой тоже встретиться хочу. Яна, мне позвонила только что твоя мама и сообщила, что у тебя что-то случилось. Ей не понравился твой голос. А то, что ты не бросилась убеждать меня вернуться к брошенному мужу, который был не в себе, когда признавался в любви к тебе, так это и меня наводит на грустные мысли. Я согласна с твоей мамой: с тобой что-то случилось.

— Ася… не могу сейчас, приедешь — поговорим. А, может, всё уже и разрешится, дай бог, — ответила Яна.

— Слушай, я могу чем-то помочь? Могу вылететь срочно.

— Нет, Ася. Ты мне не поможешь, до встречи.

Яна опять набрала номер Мартина, и снова эти ненавистные длинные гудки. Она подошла к столу Витольда Леонидовича и обессиленно опустилась на стул.

— Перекуси, выпей, сбрось нервное напряжение. От тебя идет волнами негатив, — сказал Витольд Леонидович, закусывая одесской колбасой и свежим чесноком.

— Как ты можешь есть? Впрочем, тебе Мартин никто, ты не переживаешь, — махнула рукой Яна.