Сумеречная река (ЛП)

— На случай, если ты не заметила, — сказала она, — полотенце не блокирует звук. Я слышала абсолютно всё, что произошло прошлой ночью.

Мои щёки вспыхнули. У меня как-то был секс в общественном душе, а ещё на вечеринке, когда за дверью находились люди, и я знала, что, что они подслушивали. Меня это не заботило, мне это даже нравилось. Но должно было пройти много лет, а я должна была превратиться в ворчливую старуху, прежде чем у меня получилось бы привыкнуть к мысли о том, что маленькая русалка слышала каждый сладострастный стон и прерывистый вдох.

— К счастью, я забыла, что ты была здесь, — сказала я ей и подошла к своему завтраку.

Как обычно здесь были медовики, несколько кусочков бекона из рябчика, зажаренного в лавандовом сиропе, а также бирюзовые яйца с ярко-голубым желтком, посыпанные маковыми хлопьями и солью из лунного камня. Это оказалось её любимое блюдо.

Я позволила русалке взять яйца с тарелки. Она погрузила свои крошечные ручки в желток и проглотила его в считанные секунды.

— Господи, ты вообще не умеешь наслаждаться едой? — сказала я ей.

— Едой наслаждаются только боги и смертные. Все остальные едят столько, сколько могут, и когда у них есть такая возможность. Никогда не знаешь, какой приём пищи станет твоим последним.

Проклятье. Я почти почувствовала себя виноватой.

Он вытерла свой изящный ротик.

— Я знаю, что ты получила удовольствие от вчерашней ночи.

Я закатила глаза и откусила кусочек бекона.

— Здесь нечего стыдиться, Ханна, — добавила она. — Мор знает, что делает.

— Ну, хорошо, а тебе не кажется странным, что мы обе… ну, спали с ним?

— Почему это должно казаться мне странным?

— Потому что… я не знаю. Обычно ты не тусуешься с женщинами, которые спали с парнями, с которыми спала ты.

— Почему нет?

Её яркие глаза округлились в невинном недоумении, и я знала, что она сейчас не лукавила. Но, конечно, я не знала, как ей это объяснить.

— Я не знаю. Это как если бы вы делили одну территорию.

Она нахмурила лоб.

— Ты в курсе, что русалки делят территорию, когда дело касается охоты? Это я могу понять. Вокруг не так много рыбы. Но члены? Разве они в дефиците?

Я не могла не рассмеяться. Вообще-то она была права.

— Всё верно, — сказала я ей.

— И потом, — продолжила она, — зачем тебе делить кого-то, кто тебя якобы не интересует?

Мои глаза округлились, и я чуть не уронила свою еду.

— Что? Он меня не интересует. Я, чёрт побери, ненавижу его, Динь. Я его пленница. И прежде чем ты напомнишь мне о том, что ты тоже, знай, что в моём мире тюрьма это плохо, обиды сохраняются на всю жизнь, а еще есть психология отношений.

Он нахмурилась ещё больше и между её бровей залегла складка.

— Хорошо, — осторожно сказала она ледяным тоном. — Тогда какая разница, спала я с ним или нет? Вообще-то у него была жена. Были и другие русалки, другие богини. Он не Бог целомудрия и воздержания. Мору принадлежит почти вся власть во всех мирах. Он делает, что хочет, и берёт, что может. Иногда это я… иногда ты.

Я пожала плечами.

— Всё в порядке. Мне всё равно. Я просто подумала, что это странно — разговаривать про секс с одним и тем же парнем, вот и всё.

— Парнем? — она засмеялась, произнеся слово "парень" так, словно оно было иностранным. — Он Бог, Ханна. Он не парень, не мужчина, а Бог. И тебе следует принимать его с раздвинутыми ногами и распахнутым сердцем.

Я отчаянно замотала головой, и отдала Динь последний кусочек бекона.

— Нет. Дома мы так не поступаем. Бог не ловит людей и не использует их для своего развлечения.

— Своего развлечения? Я слышала, что ты очень хорошо развлеклась прошлой ночью.

Она схватила бекон и с жадностью засунула его в рот.

— И в твоём мире Туони не существует, — сказала она с набитым ртом. — Я не существую. Туонела не существует. Но теперь ты знаешь, что всё это реально. Что твой мир всего лишь один из многих миров, которые соединены между собой. Может быть, сам Создатель неприкасаем, и его никто не видел, но боги… Они так же ошибаются, как и все мы. Единственное различие между нами состоит в том, что они не могут умереть.

— Вообще-то могут, если Мор их схватит, — отметила я. — Из-за чего возникает вопрос… а что может убить Мора?

Динь пристально смотрела на меня некоторое время, словно этот вопрос её удивил.

— Не уверена, что что-то вообще может убить Мора, — сказала она, задумавшись.

Но затем её глаза потемнели и сделались цвета бушующего моря.

— Может быть, любовь?

— Любовь убивает Смерть? — усмехнулась я. — Звучит как пророчество.

— Может быть, потеря любви, — уточнила она. — Может быть, потеря любви может на самом деле его убить?

Я покачала головой и прошла через комнату к своему кофе.

— Ты не хочешь это признавать, но в глубине души ты неисправимый романтик Динь. Если бы потеря любви могла убить Мора, не думаешь ли ты, что он умер бы, после того, как Лоухи бросила его ради того моряка — как там его звали?

— Брак по расчёту, — сказала Динь. — Он никогда её не любил. Я уверена, что он пытался, но знаю, что этого так и не произошло. Он не хотел быть с ней с самого начала.