Сумеречная зона

Питер спорить не стал. Первым пошел. Вернулись мы в тот зал, где я автомат раскурочил. Там в углу лестница наверх оказалась. Поднялись мы на второй этаж. Типичный отель. Коридоры. Номера. Внутри обломки мебели сгнившие мат расы из которых во все стороны торчат ржавые пружины, стены украшенные разводами плесени.

Неожиданно мне в голову пришла забавная идея. Я зашел в один из номеров, что казался мне подороже. И я оказался прав. В углу стояло нечто напоминающее холодильник. Когда я дернул за ручку, дверца осталась у меня в руках. Внутри было грязно. Я осторожно пошарил рукой среди склизкой плесени и пальцы мои извлекли то, что я искал. Маленькую бутылочку коньяка. Как это говориться, на один глоток. Еще несколько секунд и в моем распоряжении оказался целый набор подобной дребедени: водка, виски, ром, текила. Надо же! Я заглянул вол второй, в третий номер и скоро у меня уже некуда было складывать эт и крошечные бутылочки.

К тому времени почти стемнело. В итоге мы обосновались в небольшой комнатке, где не было гнили. Скорее всего — в бывшем подсобном помещении. Кроме того отсюда легко можно было добраться до лестницы, ведущей на крышу. Вдруг туман вернется? Прежде чем улечься спать я, по привычке установил растяжки. Не то, чтобы я ожидал гостей, но так на всякий случай.

После этого мы уселись поудобнее. Я роздал всем по бутылочке. Только вот пальцы Питера были слишком грубыми, и ему было не свинтить маленькой пробки. Пришлось мне ему помочь.

— Ну, за то, что пережили еще один день! — объявил я, подняв крошечную бутылочку. Тимур чокнулся со мной, Питер только головой покачал. Мы выпили.

У меня в бутылочке оказалось виски. Ядреный напиток, на голодный желудок забирал. Но, с другой стороны, закусывать переводить алкоголь и продукты. Алкоголь калорийный, а если много закусывать, то и выпьешь много — как ни крути а перевод дефицитного продукта. Посему, я решил, что сегодня будет алкогольный ужин, а чипсы и сухарики нам еще пригодятся.

Вот мы выпили, а потом сидели молча, уставившись во тьму. Как это было не похоже на обычный ужин, когда пять шесть искателей рассевшись у костра, передают по кругу бутылочку водки и лениво прихлебывая из горла, травят байки про Центральные районы СПб, по таинственный Васильевский и неприступную Петропавловку, про врата, иные миры и чужаков, а потом кто-нибудь достав гитару тихо начинает перебирать струны:

Я не уеду, я останусь,
Ах, как приятно в СПб мне жить,
Здесь молодость моя пройдет,

Надеюсь, что и старость.
Но за Неву не стану я ходить.

Только в этот раз все было по-другому. Говорить мне ни с кем не хотелось. Да и о чем. О жизни на далеком юге в далеком прошлом? Нет, эта тема меня совершенно не волновала. Если бы я был у себя на Металлострое, то конечно можно было бы и о том помечтать, а сейчас в самом сердце СПб… Тут скорее надо думать о том, что завтра с тобой случиться, и как бы до того завтра дожить. А Питер? Он мне тоже был не интересен. Хотя… Я чуть подобрался. Достал по второй. Эти бутылочки шли, как большие стопки. Открыл одну, протянул мутанту. Вторую — Тимуру, сам откроет. Третью… С удивлением обнаружил, что снова попал на виски. Только в этот раз сорт был другой. Этикета давно сползла, но сам напиток был более терпким, сивушным. А может мне это только казалось. Обычно-то я пью водку, потому в виски не разбираюсь.

В общем, треснули мы по второй, и потом, отбросив пустую бутылочку в дальний угол, я поинтересовался у Питера:

— Послушай, ты же откуда-то из центра. Может ты и на Ваське бывал?

Мутант что-то проворчал, только я не расслышал, а потом, когда пауза затянулась, добавил глухим, рыкающим голосом.

— Не-а. Я с Марсова… Там ведь просторы то какие — с десяток гектар не меньше. Там зелень, леса… Домов нет, дичи много…

Я скривился. Насколько я помнил карту — старинную карту СПб, Марсово поле было не таким уж и большим. Однако СПб это СПб. Тут и сто метров в сто километров превратиться может, не заметишь.

— Я на Ваське не был. Далеко. Некоторые наши, что поотважней до Петропавловки плавали. Только далеко очень и там тоже странно. Островок вроде маленький, а от берега до стен крепости больше часа ходу.

Сказал и снова замолчал.

— А болтал может кто о нем… Ваське? — не выдержал я.

— Может и болтал, — согласился Питер, только я не слушал. — К чему мне все это. Я все равно, никогда сюда не собирался.

— Почему так?

— Об этих местах странное говорят. Отец слушал, я — нет.

— И что говорят?

Питер замолчал, словно собираясь с мыслями. Мне даже показалось, что я слышу, как в голове его медленно крутятся шестеренки, складывая воедино слова и фразы. Эх, почему я все время обращался с вопросами только к коту, ведь Питер тоже, наверняка, знал не меньше. Конечно, он не Рыжик. Ему и говорить сложнее и трудней понять его, но все же я бы хоть представление имел, с чем еще кроме тумана нам столкнуться придется. Ладно, лучше позже, чем никогда.