Сумеречное сердце

Недостаток цветов возместили драгоценности. Нитки с жемчугом, бриллиантами, топазами и опалами – любимыми камнями вампиров – свисали с веток, оплетали белые стволы, тянулись к гостям с потолка. Черные и красные свечи давали мало света, но их сияющие конусы, мелькавшие по всему залу, придавали ту самую атмосферу праздника, которую любили все вампиры. И Эсмина не могла лукавить: сейчас, в эту ночь и в этом зале, стоя рядом с Ником, который каким-то образом соединил свою жизнь с ее, она была счастлива. В зале пахло невероятным сочетанием тлена, березовой листвы, древесных смол, экзотических благовоний, а еще – ароматами изысканных кушаний, которыми тянуло из-под накрытых крышками блюд на столах. Вампиры не воспринимали вкус человеческой еды, но странным образом на Эсмину по-прежнему действовал ее запах. Кройн называл это «отклонением», обещая ее «полечить», но у него все не хватало времени, а Эсмине удавалось его отвлечь от мыслей о «лечении».

Вампиры танцевали. Любой бал начинался, продолжался и заканчивался музыкой и танцами, и бал вампиров в этом плане ничем не отличался от человеческого веселья. Музыкантов спрятали где-то наверху, за березовыми ветками, и Эсмина предположила, что они были людьми. А раз их понадобилось прятать, то неприятности уже случались. Для хозяев такое называлось именно «неприятностями», ведь в разоренном Готенружском королевстве творческих людей осталось мало. Большинство сбежало в соседние страны. Та нечисть, что нуждалась в музыке – а почти все вампирские кланы были к ней неравнодушны, – оркестры оберегала лучше, чем свои души.

Петр Дракон еще не появился, а по негласному регламенту «Ночи живых» гости не могли бродить по замку, пока хозяин к ним не спускался. Все ждали в бальном зале, а вот когда хозяин являлся, тогда после торжественной части и расходились по комнатам и галереям – кто в паре, а кто и с компанией побольше. Те, что посмелее и понаглее, устраивали оргии прямо в бальном зале. Вероятно, слуги только и ждали приказа, чтобы вынести одеяла и переносные кровати – вампиры были известными любителями удобства и роскоши. На полу они оргии не устраивали.

Видя, что Ник рвется обыскивать верхние этажи, Эсмина скользнула к нему в объятия и положила его руки себе на талию. Колдуну здорово повезло, что хоть кто-то из них знает о правилах. А может, он о них и знал, но был из тех, кто предпочитал правила нарушать. В случае с вампирами такое поведение грозило оборвать их жизни к рассвету. И хотя еще совсем недавно Эсмина мечтала покончить с собой, сейчас она была сыта и почти счастлива. Рядом был тот, кто сумел ее накормить, пробудить и… взволновать, а впереди маячила цель, достойная тех мытарств, которые они прошли и которые им еще предстояли. И была Уилли. Представлять малышку в уютной кровати с мягким одеялом и игрушками, а не на жесткой подстилке из сухой травы и кедрового лапника, доставляло Эсмине необъяснимое удовольствие.

Дурман эльфийской крови еще горячил душу и сердце. Эсмина прильнула к Нику и страстно прошептала:

– Танцуем, милый!

«Милого» она вставила специально, в отместку за его привычку так называть ее, но колдуну, похоже, понравилось. Он ответил мгновенно, крепко прижав ее, и нырнул в ритм танца с такой ловкостью, будто всю жизнь провел на танцполе. Для Эсмины танцы были редким, но любимым удовольствием, а так как Кройн эту часть пирушек обычно пропускал, спеша перейти к оргии, окунуться в музыку душой и телом удавалось нечасто. Оркестр грянул что-то веселое, Ник подмигнул и закружил ее в неистовой пляске. Их азарт подхватили другие гости, и вот уже весь зал кружился, порхал и прыгал, сверкая пышными юбками, украшениями, масками, руками и ногами всех цветов и комплекции. Мода красить тело в разные цвета, пряча под краской белую кожу, появилась у вампиров Готенруга лет десять назад, но не исчезла, а наоборот, крепла с каждым годом. Эсмина с Ником были едва ли не единственными вампирами, кто предпочел оставить тела некрашеными.

Бешеный ритм танца вряд ли выдержали бы люди, но вампиры танцевали так не меньше часа. Музыканты устали первыми, но, вероятно, на таких пирушках играли не в первый раз, потому что схитрили. Заиграло соло на скрипке: гостей приглашали к медленным танцам.

– Тебе хорошо? – спросил Ник, прислонившись ко лбу Эсмины своим.

– Да, – одними глазами ответила она.

Никому не хотелось разрушать момент, поэтому они замерли, не решаясь на следующий шаг. Не важно, эльфийская кровь была тому причиной или просто нужный человек был рядом, но Эсмина вдруг прижалась к Нику и почти коснулась его губ. Вдруг осознав, что сейчас все испортит, она отстранилась, порадовавшись тому, что колдун не увидел ее замешательства. Его, наверное, тоже накрыло, потому что он стоял с закрытыми глазами.

– Ник! – Эсмина порывисто обняла его, услышав едва заметный вздох разочарования. – Из тебя получился замечательный вампир. А такой же ритуал может превратить нечистую душу в человека? На время? Меня можешь? Пусть на час… Я бы…