Сумеречное состояние

— Что ж это такое? — пробормотал Одинокое Сердце и в этой тишине вздрогнул от звука собственного голоса. — Никого… а дверь не заперта…

Когда он выходил из комнаты, на миг ему показалось, что на кровати кто-то лежит. Одинокое Сердце едва не вскрикнул. Кровать была пуста. Одинокое Сердце покачал головой, виновато улыбнулся, словно на него кто-то смотрел, и ему стало стыдно за свой испуг.

Побродив по квартире еще немного, Одинокое Сердце вышел. Уже рассвело. По углам еще прятались черные тени, но они слабели, таяли и были обречены.

Одинокое Сердце шел, глядя себе под ноги, не в силах избавиться от странных, противоречивых ощущений. С одной стороны он чувствовал, что чего-то не заметил и, значит, упустил свой шанс. С другой стороны интуиция нашептывала, что он избежал чего-то настолько ужасного, что даже беседа с Черным Пальто на мосту самоубийц показалось бы мелочью.

Не зная, как быть, Одинокое Сердце вновь решился старое средство: идти, идти, пока что-то не произойдет. Идти, несмотря на усталость.

23

Арсений побежал к входной двери, остановился, повернул назад. Снова бросился к выходу и снова назад. Это продолжалось несколько долгих минут. Он не понимал, что делает. Казалось, его тело металось, как птица в клетке, независимо от желания разума.

Наконец, Арсений остановился и посмотрел на валяющийся мобильник. Он не ослышался? Это действительно было? Что за бред?

Его рука потянулась к аппарату, отдернулась, снова потянулась. Он опустился рядом с аппаратом на колени, с испугом глядя на него, словно охотник, приближающийся к маленькому, но опасному, смертельно раненому зверьку.

Перезвонить? Что вообще происходит? С Лерой что-то случилось? Не просто случилось, хуже. Теща сказала, что ее больше нет! Она мертва?! И еще теща сказала, что это он толкнул Леру на это?

Нет!!!

Арсений вскричал, подхватил мобильник, набрал номер. Тещин телефон оказался недоступен. Арсений тупо смотрел перед собой, растерянный и удивленный, будто ничего подобного не могло быть. Он снова набрал номер, но механический голос сообщил, что аппарат вызываемого абонента недоступен. Арсений совершил еще одну попытку. И еще.

Это продолжалось неопределенное время — Арсений монотонно, как робот, набирал номер с тем же самым результатом. Казалось, уже механический голос начинал раздражаться, а упрямец по-прежнему давил на клавишу.

Рука онемела, и Арсений выронил мобильник. Неуклюже протопал на кухню, напился воды, кое-как оделся и вышел из дома. Он спешил, стараясь ни о чем не думать, как будто собственными мыслями и тревогой мог вспугнуть последний шанс. По мере приближения к метро он ускорял шаг, едва сдерживаясь, чтобы не побежать.

Когда Арсений приехал на станцию, где жила теща, он почувствовал такую противоестественную слабость, что испугался: он вот-вот упадет, как потерявший сознание или как пьяный, а люди будут проходить мимо, и никто не подойдет к нему, чтобы помочь.

Слабость прошла, как только Арсений увидел тещину многоэтажку. Он побежал. Позвонив в дверь, он понял, что плачет. Неужели его Лера мертва?

Открывать не спешили, и Арсений постучал в дверь кулаком. Наконец, дверь отворилась, и на пороге появилась теща. Немного заспанное лицо, но в целом обычное — без следов серьезной трагедии. Даже недовольство ее было повседневным, бытовым.

— Что еще случилось?

— Как? Вы разве…

Арсений осекся, без приглашения зашел в прихожую, опустился на ящик для обуви. Теща вопросительно смотрела на него. Ее недовольство росло.

— Татьяна Михайловна, — его голос дрожал, и он с трудом произносил слова внятно. — Я вам недавно звонил… Скажите, что с Лерой? Она… она…

Он едва не спросил «она жива?», но слова просто не дались. Теща молчала. Наконец, он выдавил:

— Где она?

Теща пожала плечами.

— Не знаю. Вчера она мне звонила и сказала, что будет у какой-то подруги. Потом я ей перезвонила, но ее телефон был недоступен. Так что я… Что это с тобой?

Арсений покачнулся, закружилась голова. Он почувствовал болезненное облегчение. Лера жива! Остальное неважно. Пока неважно. Ему бы пережить ближайшие пару минут. Его бросили из одного состояния в другое, и это было нелегко перенести, несмотря на немыслимое облегчение.

— Можно воды? — пробормотал Арсений.

Теща пошла в кухню не сразу. Постояла, глядя на него, как будто сомневалась, заслуживает ли он этого.

Глядя ей в спину, Арсений затрясся, так уходил из него последний ужас, порожденный известием, что его жена мертва. Он уже понял, что до тещи звонок не дошел, и он разговаривал с кем-то другим, но в это никак не верилось.

Он проглотил воду, вернул теще стакан и пробормотал:

— Скажите, мы ведь с вами не разговаривали около часа назад?

Теща промолчала. Казалось, она соображает, не насмехаются ли над ней.

— Понимаете, я позвонил на ваш мобильный, а там кто-то ответил. Женщину тоже звали Татьяна Михайловна. Она такой ужас сказала… У вас ведь телефон сейчас недоступен?

— Я отключила его. И домашний тоже. Ночью не выспалась, вот и решила отдохнуть.