Сумеречные воспоминания

– Эта история не из приятных, Рианнон, – предупредил он, вздыхая и готовясь к ее ответной реакции. – После сражения, о котором я тебе рассказывал, я не мечтал ни о чем ином, кроме как вернуться домой, навсегда оставив в прошлом и меч, и жажду крови. – Он прервался, вглядываясь в ее бездонные глаза. Когда он закончит рассказ, она, без сомнения, будет презирать его, но это и к лучшему. Возможно, тогда в Рианнон проснется хоть капля здравого смысла и она, наконец, оставит его в покое.

– Вернувшись в отчий дом, я обнаружил его в руках врагов – барон Розбрук и его клан захватили замок. – Роланд прикрыл глаза, вновь переживая тот момент. Первой его приветствовала разрушенная крепостная стена, а затем обугленные почерневшие стены замка.

Ладонь Рианнон коснулась его лица.

– Что стало с твоей семьей? – спросила она.

– Убита.

Одно-единственное слово, лишенное выразительности. Никакими словами не описать чувств, бушевавших в его душе в тот роковой день. Роланд, внешне уже почти сформировавшийся мужчина, но внутренне все тот же мальчишка, обуреваемый детскими страхами, пересек пустынный внутренний двор как раз вовремя, чтобы увидеть, как обмякшее тело его отца срезают с виселицы и закидывают на телегу, доверху груженную трупами. Он стоял не шевелясь, не в силах поверить своим глазам, а телега тем временем с грохотом прокатилась мимо него и исчезла в пасти поднятых крепостных ворот. Не осознавая, что делает, он направился следом, пока повозка не остановилась у подножия высокой крутой насыпи. Трупы один за другим сбрасывались с противоположного склона.

Роланд задрожал всем телом, как тогда, в прошлом. Сейчас ему хотелось запереть на замок свои воспоминания, как раньше хотелось отвести взгляд от душераздирающей сцены, свидетелем которой он стал. И снова он не мог сделать этого. Его отец и братья были выброшены, словно мусор, и тела их катились по склону до самого дня каменистой расщелины. За ними последовали трупы других рыцарей, без доспехов, одни с устрашающими ранами, другие без видимых повреждений. Кровь лилась рекой. Убитые отбрасывались прочь без слез и сожалений, и некому было прочесть над ними молитву. Затем последовали тела женщин. Первым сбросили труп, обугленный до неузнаваемости, покуда Роланд не посмотрел на чудом уцелевший кусочек платья. Это было платье его матери.

– Бог мой, Роланд! – задохнулась Рианнон, с силой сжимая пальцами его плечи. Он равнодушно подумал о том, что она мысленно проникла в его разум и переживала сцены долгожданного возвращения домой вместе с ним. – Я и понятия не имела о случившемся. Мне очень жаль.

– И мне тоже, Рианнон. Останься я дома, где мне было самое место, я сумел бы предотвратить это.

– Каким образом? Роланд, ты был всего лишь мальчиком, лишенным какой-либо боевой подготовки. Что бы ты смог сделать? Да тебя бы просто-напросто убили вместе с остальными.

Он посмотрел в ее поднятое кверху лицо и покачал головой, борясь с подступившими слезами и неистовым жжением в глотке.

– Я этого никогда не узнаю, не так ли? – Он сумел, наконец, проглотить комок в горле и сморгнуть влагу с глаз. – К несчастью, я покинул отчий дом, а впоследствии тренировался вместе с рыцарями. Я принимал участие в битвах и приобрел репутацию свирепого воителя. Все это благодаря семье сэра Гарета. До встречи с ним я, может, и был беспомощным, но впоследствии…

– Если убийство Гарета привело тебя в неистовство, то убийство твоей собственной семьи и захват твоего дома, должно быть, вызвали в твоей душе настоящий ураган чувств.

Он кивнул, снова переживая события тех давно минувших времен.

– Все произошло внезапно. В первый момент я находился в состоянии парализующего шока, я был охвачен горем, но затем меня обуял гнев и жажда мести, доводящие почти до безумия. Недели потребовались мне на то, чтобы собрать армию, и я сделал это. Ко мне примкнули друзья отца, но большинство составляли рыцари, которые прежде служили сэру Гарету. Оказать мне поддержку было для них долгом чести. Как я отомстил за Гарета и его друзей-рыцарей, так и они помогли мне отомстить за гибель моей семьи.

– А что случилось потом?

Он посмотрел в глаза сидящей рядом с ним женщины, всем сердцем желая не продолжать своего повествования, но остановиться не мог. История должна быть рассказана до конца.

– По моему приказу они не щадили врагов, и я поступал так же. Никому из клана Розбрука не удалось избежать справедливой кары, все они погибли от наших рук. Осталась лишь одна девушка, его молодая дочь, почти моя ровесница.

Роланд заметил, что Рианнон прикрыла глаза, словно страшась услышать продолжение.

– Ее звали Ребекка, и она обладала ангельской внешностью. Светло-серебристые кудри, огромные голубые глаза, невинное тело. Я приказал заточить ее в темницу замка.

Рианнон шумно выдохнула.

– Чему ты так радуешься, Рианнон? Тому, что я не убил ее на месте? Было бы лучше, если бы я так и поступил.

Она покачала головой.

– Я знаю тебя, Роланд. Через несколько дней ты, должно быть, осознал, что дочь не должна нести наказание за грехи отца, и отпустил ее.