Сумеречный клинок

— Ся? — переспросила Тина, пытаясь понять, о чем, собственно, речь? — Меняющийся?

— Так! Так! — обрадовалась Глиф. — Такой! Пришел! Страх! Ужас! Пожар! Война! Прятать. Себя! Глиф! Не ура! Ура нет. Ничего нет! Плохо! Я он никак. Он мно-го. Глиф ма-ло! Нет. Он здесь, я там. Все.

— Ты его видела?

— Слова! Видеть! Не знать. Не внять. Не принять.

— Ты испугалась? — Вопрос напрашивался, но Тина никак не могла понять, стесняется ли этот странный ребенок своего страха, или наоборот?

— Да! — честно ответила «Дюймовочка» Глиф. — Ужас! Страх!

— У него белые волосы? — А это была всего лишь догадка, случайная идея, произнесенная вслух.

— Волос? — переспросила Глиф. — Голова? Да! Да! Бе-лый! Бе-лый. Длинный.

«И что же здесь правда? И сколько ее? И о чем мы на самом деле говорим?»

ГЛАВА 8 Два замка

1

Девятый день полузимника 1647 года

— Итак, мастер, объясните, ради бога, что вам за интерес строить из себя знатного человека, если на самом деле вы принадлежите к подлому сословию?

С этими двоими все было ясно с самого начала, и цели их понятны, и «рука», пославшая эту шваль, чтобы донимать Сандера, даже не пыталась скрывать своего отнюдь не праздного интереса. Жена лорда де Койнера улыбалась иногда Керсту издалека, никогда, впрочем, к нему не приближаясь. Та еще тварь, насколько он теперь понимал. Однако в том-то и дело: не скажешь же лорду Каспару: так, мол, и так, ваше лордство, но жена твоя, милорд, стерва и сука! А все потому, что задумала, понимаешь ты, свести меня в могилу, чтобы не мытьем так катаньем, но заполучить голову твоей, лорд, растреклятой кузины. Что уж у них там случилось тридцать лет назад, об этом, возможно, ни один суд в мире не дознается, ни имперский, ни королевский, да хоть бы и церковный. Сандер допускал даже, что дама Адель могла — ну, по характеру так выходило, — вполне могла пустить кому-нибудь кровь. На вампира она, конечно, не похожа, да и оборотни, по мнению Сандера, это все-таки скорее герои фольклора, чем реальные существа из плоти и крови. Однако люди порой могут быть жестоки и кровожадны ничуть не меньше сказочных рафаимов и вурдалаков. Никак не меньше, потому что ни одному долбаному вампиру не придет в голову совершать такие зверства, какие запросто творят твари господни, иной раз вроде бы и не по злобе душевной, а от одного лишь служебного рвения или религиозного восторга. Уж это-то Сандер знал не понаслышке. Он и как частный поверенный много чего успел повидать за немногие годы своей службы в юридической конторе «Линт, Линт и Популар». Да и жизнь у него, так уж вышло, оказалась более чем щедра на разного рода впечатления, иной раз и такие, что даже через годы и годы порой просыпаешься в холодном поту всего лишь от намека на пережитое, ненароком проскользнувшего во сне. Но была или нет виновна Ада в убийстве родителей Ольги фон Цеас, сейчас значения не имело. Во всяком случае, Сандеру это было неважно. Кто он, в самом-то деле, чтобы судить других за грехи их, мнимые и подлинные? Не судья, не бог и даже не лорд. Однако судьба его здесь и сейчас оказалась накрепко связана с судьбой дамы Адель, и, значит, ему следовало сделать все, чтобы спасти ее, а уж как — это другое дело. Он думал о разном, в том числе и о побеге, но, к сожалению, обстоятельства бегству не благоприятствовали. Напротив, чем дальше, тем хуже становилось их — каждого в отдельности и всех вместе — положение.