Сумеречный мир

Глеб на мгновение закатил глаза. А вот Егор в душе согласился с тигром, и прямо сейчас испытывал желание убить… всех. От накала своих и чужих эмоций я затрепетала и начала старательно укреплять щиты. А то еще смоет: меня — в истерику, их — в панику.

Святослав пристально уставился на меня, отчего Хмурый напрягся до предела и начал вставать:

— Чтобы не создавать трудности нашим поискам, лучше вернуться к месту аварии. Благодарим за кров и еду, но…

— В тебе есть наша кровь, Ксения, — неожиданно, с удовлетворением известил всех старейший оборотень. — Причем, я почуял, ты родственница мне.

— Этого не может быть, — хрипло от страха пискнула я, вцепившись выпущенными когтями в толстый шерстяной ковер, на котором мы с женщинами расположились у стола на коротеньких низких ножках.

— Я тоже учуял, — добил Ярош, холодно посмотрев на моих спутников.

Ох, чует моя многострадальная попа очередные неприятности.

— Один из моих сыновей взял парой рысь, было дело, — по-прежнему спокойно поделился с нами Святослав. И добавил флегматично: — Обычно мы смешанные браки не одобряем, но кто ж от порядочной верной рыси-то откажется. В твоей родословной, Ксения, однозначно Роговы затесались. Носом чую, а он меня ни разу не подводил!

Услышав знакомую фамилию, я обмерла, про себя помянув не совсем добрым словом Андрея, его родню и…

— И что это меняет? — ледяным голосом спросил Егор у старейшин, сжав набалдашник трости.

Сейчас он напоминал натянутую струну. По ощущениям, Глеб с Савой тоже напряглись до предела.

— Ну раз ты наслышан о старых традициях, то молодая не меченая самка Ксения — родная мне по крови и посему принадлежит нашему клану.

— Ксения принадлежит мне и моему клану! — бескомпромиссно проскрежетал Хмурый. — И если вас смущает ее чистая шея, я сейчас это исправлю…

Он направился ко мне, но Святослав кивнул — и между мной и Егором возникли спины барсов.

События развивались самым худшим образом. Ясно как белый день: староверы решили меня экспроприировать. Ринулась напролом, пытаясь добраться до своей пары, но проворные мужские руки перехватили меня под мышками, оторвав от земли и вынудив завизжать от бессильной злобы, барахтаясь на весу.

— Она — моя! — взревел ягуар, частично трансформируясь и раскидывая как мячики барсов, стоявших между нами.

Егору вторил рев тигра и вой волка. Я уже почти уверилась, что трое друзей меня с легкостью вырвут из лап захватчиков, но ошиблась. Все мужчины клана ощетинились оружием: копьями, нацеленными на моих друзей, вполне современными арбалетами со страшными болтами. Не говоря уже о клыках, когтях и внушительных тушах барсов.

— Эта рысь одной с нами крови, значит — наша, — рявкнул переставший изображать гостеприимного хозяина Святослав. — Тебя легко заменит любой наш самец. Здоровая молодая рысь станет наградой самому сильному и умному барсу.

Хмурый выпрямился, внешне не отреагировав на упершийся ему в грудь острый наконечник копья.

— По старым традициям я требую права сильного! — глухо, но жутко прохрипел Егор. Его эмоции зашкаливали — горло опять перехватило. У меня защемило сердце от тревоги.

Глава барсов окинул изучающим взглядом раздавшееся от частичной трансформации тело оборотня-ягуара, на котором по швам затрещала одежда.

— Тебе придется драться со многими самцами. Холостых у нас достаточно...

— Мне плевать, хоть с одним, хоть всем скопом. Я вырву глотку любому, кто откроет пасть на мою самку! — просипел Егор, срывая с себя пальто и хватаясь за рубашку. — И запомните, кто посмеет прикоснуться к ней, умрет. Я сотру с лица земли ваш клан, уничтожу каждого…

Я попыталась снять щиты и начать транслировать покой и умиротворение. Надо срочно прекращать творящееся здесь. Нельзя допустить кровопролития и смерти. Но как назло, эмоции перевертышей зашкаливали, прятать их никто не собирался; и меня с головой накрывало жаждой драки, крови, любопытством и еще целым сонмом обжигающе ярких эмоций. Пришлось защищаться, иначе можно сойти с ума от накала страстей.

Я заметила, что Глеб в этот момент говорит по амулету связи. Старейшины тоже увидели. Святослав несколько секунд пребывал в нерешительности, сомневался, а потом его охватил мрачный триумф.

— Традиции необходимо соблюдать, ты прав, — вкрадчиво согласился седовласый умник. Перевертыши зашумели, почувствовав, что добыча может ускользнуть. А глава продолжил, уже не скрывая злорадства: — Мы согласны следовать им неукоснительно. Ксения — наша самка по закону крови. Кровь не водица, как известно… вот и посмотрим.

Ягуар криво ухмыльнулся, от его оскала барсы частью оторопели. Но несколько мужчин держались твердо, не дрогнув, решив участвовать в боях за меня. Я была готова взвыть, если бы это помогло.

Святослав же, смерив и наших и ваших задумчивым взглядом, припечатал:

— Право сильного — это достойный ответ. Но ты — чужак, а она — своя. И потому именно ты прав в нашем клане не имеешь вовсе!

— О чем ты, старик? — зло рявкнул Егор.

Глеб и Сава застыли рядом с другом, готовые в любой момент кинуться в бой.

— О том, что раз ты заявил о праве сильного, то добиваться его придется ей…