Сумеречный мир

— Да, правда.

— И вас было, как обычно, десять? Но прошли стену только двое, так?

Ох, не к добру подобные вопросы, не к добру. Снова неуверенно посмотрела на Егора, размышляя: можно ли на него рассчитывать в качестве поддержки от слишком дотошного мага?

— Так. Прошли только я и молодой мужчина. Но его убили… почти сразу. Как и меня, в сущности.

Алекс махнул рукой, словно отметая не интересующие его факты.

— Твое мнение: почему вы смогли пройти?

— А мы с вами вот так сразу на «ты» перешли? — едко спросила мага.

Темный от щетины подбородок Алекса дернулся. Он выдержал паузу и, взирая на меня с высоты своего немаленького роста, призвал:

— Нам с вами, Ксения, политесы разводить совершенно ни к чему. Надеюсь, вы не против отбросить формальности, тем более, общаться придется много.

— Это в связи с чем? — внутри у меня все вибрировало от напряжения.

Егор сделал пару шагов ко мне и оказался очень близко, окутывая приятным, пряным ароматом. И рысь моя странно себя повела: заелозила внутри, словно заискивая перед сильным, понравившимся ей самцом. И даже скрежещущий голос не вызывал у нее недовольства, наоборот приятное тепло разливалось по телу:

— Наша компания, помимо коммерческой деятельности, занимается созданием и производством оружия, различной техники, исследованиями… многим занимается. Твои знания о том мире могут помочь нам решить ряд вопросов. Есть вероятность, что какие-то мелочи, для тебя не существенные, послужат нам для прорыва.

— Но я всего лишь аудитор… бумажный работник. Я не…

— Не важно, кем ты была там, главное — сама видела, пользовалась приборами, летала, ездила… Ты образована, значит — многое изучила, вполне возможно, не осознаешь ценности своих знаний.

Я не без трепета посмотрела в холодные янтарные глаза, помедлив мгновение, с грустью спросила:

— Ты поэтому меня пожалел, когда узнал? Из-за «светлости»? И у себя оставил, запретил обижать своим… — судорожно сглотнула, чувствуя вот-вот готовые выступить от несправедливости слезы.

— А с Михалычем, я вижу, вы на ты?! — весело заметил Алекс Кох.

Никто из нас не обратил на него внимания. Егор пристально смотрел на меня, а я пару раз моргнула, чтобы сдержаться и не расплакаться. Наконец он тихо, оберегая горло, произнес:

— Нет, от своих долгов я не отказываюсь никогда. Но не привык разбрасываться ценными кадрами, возможностями, вещами. И не считаю, что поделиться знаниями о своем мире будет непосильной задачей. Ты поможешь нам, а значит и себе лично. Ведь я принял тебя в свой клан, дал защиту, кров, работу. Неужели тебе трудно поговорить с Алексом?

Закусив губу, бросила короткий взгляд на мужчину, напоминающего ворона-перевертыша, с неподдельным любопытством наблюдавшего за мной и Егором, и призналась:

— Я боюсь.

— Меня? — изумился Кох.

— Его? — синхронно с ним выпалил Хмурый.

— Нет. Я боюсь навредить своему миру. У меня там мама, папа, родные и…

— Об этом не думай, — бескомпромиссно заявил глава клана. — Серые не заинтересованы в причинении вам вреда.

— Да? — с сомнением переспросила его. — Это сегодня. А завтра? Через год?

— Еще очень долго будем не заинтересованы, — спокойно ответил Алекс, опередив Егора. — Стена часто бывает прозрачной. Мы наблюдаем за стремительным развитием ваших технологий. Пока противопоставить вам кроме силы и скорости оборотней, кровожадности вампиров и серой магии нечего. Причем, все перечисленное исключительно для близкого боя. Контактного. Наши ученые не ставят цель навредить светлым, наоборот хотят защитить серых, если купол вдруг падет. Ты об этом не задумывалась? Мы устали от войны, длившейся слишком долго, но быть готовыми к ней обязаны.

— Люди и светлые не хотят войны… — неуверенно запротестовала я.

— Отныне ты одна из нас, — жестко оборвал меня Алекс. — Я всем нутром ощущаю твою магию. Помимо прочего, ты — оборотень, хоть и генномодифицированный. Самка. Придет время, когда ты обзаведешься котятами. Теперь представь: купол рассыпался, защиты от светлых нет. Что случится дальше? Как ваши воспримут наших? Как твои недавние друзья примут детей оборотня? Станут сюсюкать, восхищаясь их лапками и хвостиками, как с домашними кошками, или встретят с оружием, как было несколько веков назад?

Я нервно облизала губы и взглянула на Егора. Нахмурившись, он смотрел мимо меня. Видимо, тоже представлял описанную ученым картину. Смысл отрицать очевидное: из-за пропаганды в СМИ и взращивании с малых лет страха перед жителями Сумеречного, все будет плохо. Ужасно. Я невольно закрыла живот руками, словно защищая своих детей, и кивнула:

— Хорошо, давайте поговорим.

Кох мрачно усмехнулся:

— Моя стезя — смерть и ее эманации. Воздействие на ауру живых существ и многое другое. Но как это ни странно звучит, я ненавижу смерть и войны. И слишком люблю покой, свою лабораторию, работу… — затем, смягчившись, улыбнулся, — …и Нюшку люблю. Поэтому хочу безопасного мира для своей семьи и детей.

— Очень странное заявление для того, кто создает оружие, — ворчливо заметила я.

— Одно другому не мешает, — настаивал Кох.