Сумеречный судья

— Да, а это — не выбитые зубы. Или он стал брать работу на дом?

— Нет, слишком приличный район. Только не говори, что решила взять их на память.

Франсуаз взяла с кресла газету, свернула ее и стала собирать с пола осколки человеческих зубов.

— Продену нитку и стану носить на шее, — процедила девушка. — Перестань нести чушь. Надо узнать, чьи они.

— Кондиционированный воздух, Френки. Странно, в это время года. Или он попрятал по шкафам трупы и не хотел беспокоить соседей запахом?

— Скорее, твоему другу нравится запах хвои.

— Да, в его родной стране это и в самом деле редкость.

Я открыл зеркальную дверцу шкафа. Рядом с томиками эльдарской поэзии лежала стопка писем. Конверты вскрывали бережно, и просмотрев несколько, я убедился, что они разложены по датам.

— Это от его семьи.

Девушка заглянула мне через плечо, вытирая пальцы о юбку.

— От брата, матери, сестры. А вот от второго брата. Он скучает по своим родным, Френки.

— Не скучает, — девушка забрала у меня письма и бегло перетасовала их. — Вот сколько места он отвел семье в своей жизни — уголок шкафа, и не больше. Асгхан так заботлив с конвертами, потому что кроме письма в месяц, ничего не хочет знать о родственниках.

— Сколько людей мечтают о том же.

Франсуаз вынула книгу из середины ряда.

— Любовная лирика, — пояснила она. — А вот еще и еще.

— Не думала, что Асгхан способен на тонкие чувства? — я остановился у музыкального центра. — Он выходец из знатной аристократической семьи, и получил хорошее образование.

Я постучал согнутым пальцем по стереосистеме.

— Одна из последних моделей. Чтением лирики такого не заработаешь.

— Если бы в детстве мне сказали, как хорошо платят за массаж, я бы не пошла на юриста. Пробеги по остальным комнатам, а я еще посмотрю здесь.

— Только не думай, что стану подбирать обрубленные пальцы. Их оставлю тебе.

— Чистюля.

Я раскрыл следующую дверь.

— Большая ванная, — сообщил я. — А здесь туалет. Образцы из ведра тоже будешь собирать?

— Ты свинья, Майкл.

— Я стараюсь. Лоджия. Романтический вид на супермаркет. О, черт.

Кто-то вывернулся из-за угла, сильно толкнув меня. Я упал, сбивая цветы в кадках. Застекленная дверь захлопнулась передо мной, мелькнула светлая тень.

— Я поймала, Майкл.

Я вернулся в холл, отряхивая с камзола кусочки грязи.

Франсуаз стояла, вытянув перед собой руку. Маленькое существо билось и пыталось вырваться, но его коротенькие ножки не были в состоянии добраться до пола.

— Бьюни, — сказал я, усаживаясь в кресло. — Мне говорили, что ты ходишь за мной по пятам, но я как-то не верил.

— Пусть она меня отпустит, — прохрипела фейри. — Я же задохнусь.

Бьюни оказалась в полтора раза ниже Франсуаз, и моей партнерше не составляло труда и дальше удерживать свою пленницу.

— Всегда удивлялся, почему ты стала изучать Ариартиса, — заметил я, наливая себе из графина. — Он презирал маленьких женщин и даже не считал их за людей.

Франсуаз смекнула, что в разыгрывающейся сценке мне достается роль велеречивого джентльмена, а ей — молчаливого придворного палача. Френки это не понравилось, поэтому она размахнулась и угостила Бьюни крепкой пощечиной. Фейри отлетела в другой угол комнаты и свернулась там, встряхивая белыми косичками.

— Мне тут подали идею о том, как можно играть в баскетбол, — пояснила Франсуаз, дотрагиваясь носком полуботинка до сумки, которая выпала из пальчиков фейри. — Ты мне подходишь.

Бьюни обхватила тощие коленки руками.

— Можешь спросить у этого парня, что она делала в квартире, — Френки побрезговала прикасаться руками, и потому опрокинула сумку ногой.

Отсеченная голова дважды перевернулась на ковре и встала, вниз обрубком шеи.

12

Я поднялся и кончиком ботинка перевернул ее набок. Снизу волосы убитого покрывала запекшаяся кровь. Синий клочок материи, оторванный от воротника, приклеился к вихрам.

— Это уборщик, — мне расхотелось пить, и я отставил бокал. — Не вовремя он пришел наводить чистоту. Объясни нам, Бьюни.

— Только не говори, что он слишком вытягивал шею от удовольствия, когда ты делала ему миньет, — процедила Френки. — И учти — я с удовольствием ударю тебя еще раз. Ты слишком много себе позволяла там, в университете.

— Вы плохие, — ответила Бьюни.

Она начала плакать.

— Потому, что не дали тебе унести отсюда отрубленную голову? — спросил я. — Бьюни, а я-то считал тебя заурядной девчонкой.

Фейри подняла глаза, и слез в них не было, несмотря на те звуки, которые она только что издавала.

— Когда ты обнимал меня на студенческих вечеринках, то так не считал.

— Ах, значит, вы обнимались?

Френки совсем не ревнива. Нельзя испытывать это чувство к тому, кого считаешь своей собственностью. Но моя партнерша терпеть не может дерзости, а там, в университетских стенах, Бьюни на самом деле пыталась ее расстроить.

Франсуаз нагнулась к блондинке и, схватив ее за две светлые косички, и основательно встряхнула.

— Жирная лошадь, — злобно прошептала Бьюни.

Обвинение оказалось несправедливым, поскольку Френки вовсе не толстая. Она спортивного сложения.