Сумеречный Взгляд

– Я понимаю, – ответила Ирма, – ты, наверное, решил, что она ест как свинья, а сваливает все на больные гланды, но у Глории это действительно так. Пэг Ситон живет с ней, ну, знаешь, вроде как присматривает за ней, готовит ей еду, бегает за парой грузчиков, если Глории надо подняться, так вот, Пэг утверждает, что бедняжка Глория ест едва ли больше, чем я или ты, и, уж конечно, не так много, чтобы поддерживать семьсот пятьдесят фунтов веса. А уж Пэг знала бы, если бы Глория украдкой перекусывала, потому что Пэг ходит по лавкам, а без Пэг Глория и шага не ступит.

– А она что, сама не может ходить? – спросил я.

– Может, конечно, – ответил Поли, – но ей это нелегко, и, кроме того, она до смерти боится упасть. Любой бы боялся, если бы его вес перевалил за пять-шесть сотен фунтов. Если Глория упадет, самой ей уже не подняться.

– На самом деле, – заметила Ирма, – она почти совсем не способна подниматься. Ну, там с кресла она, конечно, себя и подымет, но другое дело, если она упадет на пол или плюхнется на землю. Когда она упала в последний раз, грузчикам даже всем вместе не удалось ее поднять.

– Семьсот пятьдесят фунтов – груз не из легких, – сказал Поли, и его руки резко упали вдоль тела, словно под тяжестью внезапно навалившегося груза. – Она слишком основательно набита, чтобы сломать себе что-нибудь, но унижение страшное, даже если она среди нас, своего племени.

– Ужасно, – подтвердила Ирма, печально качая головой.

Райа вступила в разговор:

– В тот раз в конце концов пришлось подогнать грузовик туда, где она упала, и прицепить лебедку. И даже тогда было непросто поднять ее на ноги и удержать.

– Это может звучать забавно, но ничего забавного в этом не было, – заверила меня Ирма.

– Я и не думал улыбаться, – ответил я, потрясенный тем, что пришлось пережить бедной толстухе.

В мысленный список шуток, которые бог откалывает за наш счет, я вписал еще одну строку: рак, землетрясения, наводнения, опухоли мозга, удары молнии… больные гланды.

– Но все это ни для кого не новость, – заметила Райа, – разве что для Слима, так что почему это ты сказала: «Бедная Глория» и перевела на нее разговор?

– Она сегодня страшно расстроена, – сказала Ирма.

– Ее оштрафовали за нарушение – превысила скорость, – сказал Поли.

– Ну, вряд ли это можно считать трагедией, – заметила Райа.

– Ее не штраф расстроил, – пояснил Поли.

– Ее расстроило то, как коп с ней обращался, – сказала Ирма. Обернувшись ко мне, она пояснила: – У Глории «Кадиллак», изготовленный по заказу, специально для нее. Корпус повышенной прочности. Задние сиденья сняли, а переднее отодвинули назад. Ручные тормоза, ручной акселератор. Двери сделали шире, чтобы она могла свободно влезать и вылезать из машины. У нее самый лучший автомобильный радиоприемник, какой есть на свете, даже маленький холодильник под щитком, чтобы возить с собой прохладительные напитки, газовая плитка, туалетные принадлежности и все удобства – все прямо в машине. Она свою тачку просто любит.

– Судя по твоему рассказу, дорогая штука, – заметил я.

– Ясное дело, – согласился Поли, – но у Глории дела идут что надо. Прикинь-ка, если хорошая неделя, большое представление, например, на ярмарке в штате Нью-Йорк в конце этого месяца – всего за шесть дней будет куплено семьсот-восемьсот тысяч входных билетов на ярмарку, и из них… скажем, сто пятьдесят тысяч простаков заглянут в Шоквилль. Я ошеломленно подсчитал:

– По два бакса с носа…

– Триста тысяч за неделю, – продолжила Райа, беря кофейник и наливая себе еще кофе. – Джоэль Так делит выручку – половину себе, и из этих денег он платит изрядную сумму братьям Сомбра за свою концессию и все накладные рас-ходы, а вторую половину делит поровну между остальными одиннадцатью «экспонатами» своего аттракциона.

– Иными словами, недельная доля Глории составляет более тринадцати тысяч, – закончил Поли. Его выразительные руки пересчитывали невидимые пачки долларовых купюр. – А этого хватит на два «Кадиллака» на заказ. Конечно, не всякая неделя такая денежная. Бывает, она зарабатывает только пару тысяч в неделю, но в среднем примерно у нее выходит по пять тысяч в неделю с середины апреля до середины октября.

Ирма продолжала:

– Важно не то, сколько стоит ей этот «Кадиллак». Важно то, какую свободу он ей дает. Ты понимаешь, она способна передвигаться, только когда сидит в своей машине. Она же, в конце концов, балаганщик, а для балаганщика чертовски важно быть свободным, подвижным.

– Нет, – поправила ее Райа, – важно не то, какую свободу дает ей машина. Важно, что это за история со штрафом за превышение скорости, если ты вообще собираешься добраться до ее сути.

– Ну, – начала Ирма, – ты понимаешь, Глория сегодня ехала на машине, потому что Пэг с утра взяла их пикап и трейлер. И мили через полторы после границы графства ее остановил полисмен за превышение скорости. Глория двадцать два года за рулем и ни разу не попала в аварию или нарушила правила.

Поли сделал выразительный жест рукой и продолжил: