Читаем Сумерки полностью

«…На моих глазах, по указаниям Берия, Родос и Эсаулов резиновыми палками жестоко избивали Эйхе, который от побоев падал, но его били и в лежачем положении, затем его поднимали, и Берия задавал ему один вопрос: «Признаешься, что ты шпион?». Эйхе отвечал ему: «Нет, не признаю». Тогда снова началось избиение его Родосом и Эсауловым, и эта кошмарная экзекуция над человеком, приговоренным к расстрелу, продолжалась только при мне раз пять. У Эйхе при избиении был выбит и вытек глаз. После избиения, когда Берия убедился, что никакого признания в шпионаже он от Эйхе не может добиться, приказал увести его на расстрел».

Местные органы ВКП(б) постоянно просили увеличить плановые цифры массовых репрессий. Горьковский обком партии докладывал лично Сталину (февраль 1938), что вместо намеченных 4500 человек репрессировано 9600. Но и этого оказалось мало. Обком попросил установить дополнительный лимит в 5000 человек, из которых 3000 для расстрела. Для Омской области лимит по первой категории был установлен в количестве 1000 человек, но уже 13 августа, то есть через 8 дней после начала операции, начальник УНКВД Горбач сообщил Ежову, что в области расстреляно 5444 человека, и просил увеличить лимит по расстрелам до 8 тысяч человек. Пользуясь энтузиазмом местных убийц, Ежов направляет Молотову новое письмо, в котором просит утвердить дополнительные лимиты на 63 270 человек, из которых 48 420 человек — по первой категории (расстрельной).

Дополнительные лимиты давались на основании решений Политбюро ЦК ВКП(б) и по личным указаниям Сталина, Молотова, Ежова. Так, Политбюро ЦК 28 августа, 26 сентября,

4 октября, 20 октября и 13 декабря 1937 года удовлетворило ходатайства Оренбургского, Дагестанского, Архангельского, Калининского обкомов партии, Алтайского крайкома и ЦК Казахстана об увеличении им лимитов по первой и второй категориям.

В архиве хранится написанная рукой Сталина записка: «Дать дополнительно Красноярскому краю 6600 человек «лимита» по 1-й категории. За. И. Ст. В. Мол»… Ими же было подписано постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) № 612-132сс от 1 февраля 1938 года о дополнительном репрессировании по дальневосточным лагерям 12 тысяч заключенных, причем всех по первой категории. Кроме того, 8 августа того же года Ежов потребовал от начальника НКВД по Дальневосточному краю отчета о том, как идет операция по дополнительному лимиту еще на 20 тысяч человек. При этом Ежов указывал, что «край очень засорен», а лимит «можно прибавить».

Выполняя задания по реализации лимитов, местные органы создавали всевозможные «антисоветские центры» и «подпольные организации», причем не только в республиках, краях и областях, но и в районах, поселках и даже в деревнях. Например, бывший начальник НКВД в Донецкой области Чистов, получив очередную информацию о том, что в той или иной области вскрыт какой-то «центр», неважно какой, сам разрабатывал схему аналогичного центра, намечал его состав, руководителей, филиалы и давал задания производить аресты и получать от арестованных соответствующие признания. Таким путем были «вскрыты» украинский, польский, ровсовский (белогвардейский), немецкий, махновский, сионистский националистические центры и несколько троцкистских. Большинство арестованных было расстреляно.

Для того чтобы выполнить лимиты по расстрелам, работники НКВД в Вологодской области выехали в исправительную колонию, сочинили там протоколы допросов 84 заключенных с признаниями их антисоветской деятельности. Выдавая себя за комиссию по отбору заключенных на работу в другие лагеря, каратели уговорили заключенных подписать эти протоколы. Все 84 заключенных были расстреляны. В Ленинграде в августе — ноябре 1937 года по одному делу арестовали 53 человека, в том числе 51 глухонемого, обвинив их в подготовке террористических актов против Жданова, Молотова и Сталина. По решению «тройки» все они были осуждены, причем 34 — к расстрелу. В декабре 1937 года охрана лагеря Беломорско-Балтийского комбината под видом устранения недочетов в конвоировании заключенных составила акты на тех из них, кто был официально расконвоирован. Их обвинили в побегах, сфальсифицировали соответствующие акты и расстреляли.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 заповедей спасения России
10 заповедей спасения России

Как пишет популярный писатель и публицист Сергей Кремлев, «футурологи пытаются предвидеть будущее… Но можно ли предвидеть будущее России? То общество, в котором мы живем сегодня, не устраивает никого, кроме чиновников и кучки нуворишей. Такая Россия народу не нужна. А какая нужна?..»Ответ на этот вопрос содержится в его книге. Прежде всего, он пишет о том, какой вождь нам нужен и какую политику ему следует проводить; затем – по каким законам должна строиться наша жизнь во всех ее проявлениях: в хозяйственной, социальной, культурной сферах. Для того чтобы эти рассуждения не были голословными, автор подкрепляет их примерами из нашего прошлого, из истории России, рассказывает о базисных принципах, на которых «всегда стояла и будет стоять русская земля».Некоторые выводы С. Кремлева, возможно, покажутся читателю спорными, но они открывают широкое поле для дискуссии о будущем нашего государства.

Сергей Кремлёв , Сергей Тарасович Кремлев

Публицистика / Документальное
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное