Сумерки

Но судей не было рядом, когда он принимал решение, они не чувствовали мысленной боли и тревоги, которых стоила Тассадару его внутренняя борьба. А вот «Джейк» чувствовала. Она вспомнила о другом высшем тамплиере, который отказался подчиниться приказам Конклава, сочтя их ошибочными и без нужды жестокими. Адун остался для протоссов героем, и так говорилось в легенде, придуманной Конклавом той эпохи и культивируемой теми, кто пришел после. Так пожелали старейшины. Они не хотели запятнать память об Адуне досадной истиной, особенно если истина могла скомпрометировать их самих. Адун был слишком хорош, слишком чист для этого мира, а после изгнания темных тамплиеров каким-то мистическим образом лишился физической оболочки. Таково было его наследие. Он пожертвовал собой, проделав это таким способом, который до сих пор никто не понимал, для того чтобы искоренить порочных темных тамплиеров ради безопасности остальных протоссов.

* * *

– Но все было не так. Я… Ты… О боже, это обескураживает. Ветраас знал правду! Адун умер, если так можно сказать, стремясь спасти темных тамплиеров!

– Именно так. Хранители знают любое событие со всех сторон, ибо мы обладаем всеми воспоминаниями. Вот почему Хранителям строжайше запрещено становиться членами Конклава.

Джейк попробовал разобраться в этом.

– То есть вам не позволено говорить правду?

– Конклав знает то, что известно Хранителям. Хранители – стражи прошлого, Джейкоб. Мы не создаем политику. У нас есть свои приказы, и мы остаемся исключительно нейтральны. Не нам судить, восхвалять или осуждать. Наш долг не действовать, а лишь наблюдать. По крайней мере… Так было до сего момента.

– И ты бы допустила казнь Тассадара?

Джейк почувствовал неловкость Замары.

– Это сложно объяснить. Но… Да, возможно, я бы допустила. Я рада, что передо мной не встал подобный выбор.

* * *

– Ты откажешься от своих убеждений? – спросила «Джейк» Тассадара. Вопрос был адресован лично ему в приватном порядке.

– Нет.

Для себя Тассадар уже все решил.

– Я сожалею, что мне приходится оказывать открытое неповиновение тем, кому я поклялся подчиняться. Но я принял бы это решение вновь и вновь. – Он посмотрел на «Джейка» мерцающими глазами. – Понимание этого позволяет мне встретить свою судьбу с миром. Я знаю, что…

Протоссы услышали ментальный крик невероятной силы. Самые чувствительные среди них поморщились от боли. Отчаянный, пугающий, продолжительный крик о помощи, взывающий к кому-то по имени…

– Тассадар!