Сумерки

И все же.., не изменилась ли ее жизнь к лучшему, как только она забеременела? Она хорошо себя чувствовала: ни простуд, ни головных болей, счастлива и удачлива в бизнесе. Как будто осененная благодатью.

Удостоверившись, что с собакой все в порядке, Джой оторвался от Чубакки и подошел к Кристине. Вытирая покрасневшие глаза, он сказал:

– Мам, это все? С нами все будет хорошо? Я еще боюсь.

Она нехотя посмотрела ему в глаза, но, к своему удивлению, не нашла в них того испуга, от которого ее кровь холодела.

Брэнди.., нет, Чубакка подошел к ней и лизнул руку.

– Мамочка, – сказал Джой, вставая рядом на колени. – Я боюсь. Что они сделали с тобой? Что они сделали? Ты умрешь? Пожалуйста, не умирай, мамочка, пожалуйста.

Она коснулась его лица.

Он был испуган, дрожал. Но это было лучше, чем аутический транс.

Он прислонился к ней, и она обняла его здоровой рукой. Ее Джой. Ее сын. Ее ребенок. Было потрясающе, невыразимо прекрасно чувствовать, как он уютно прижался к ней. Это было лучше всяких лекарств, прикосновение оживляло ее, проясняло сознание и рассеивало болезненные образы и бредовые страхи, посеянные старухой. Обнимая своего ребенка, чувствуя, как он льнет к ней, она излечивалась от заразы Спиви... Этот мальчик был ее плотью, она дала ему жизнь, и ничего не было для нее дороже его – и не будет.

* * *

Кайл Барлоу сполз на пол, привалившись спиной к стене, закрыл лицо руками, стараясь не смотреть на ужасные останки Матери Грейс. Но к нему подошла собака, стала обнюхивать, и он очнулся. Пес лизнул его в лицо, язык у животного был теплым, нос – холодным, как у любой собаки. Забавная морда. Как он мог вообразить, что эта собака – гончий пес ада?

– Я любил ее как мать, она изменила мою жизнь, и я оставался с ней, даже когда она была не права, делала что-то плохое и даже когда она начала.., совершать действительно безумные поступки, – сказал Кайл, поражаясь звуку собственного голоса и удивляясь, что он объясняет свое поведение Кристине Скавелло и Чарли Гаррисону. – У нее была.., эта власть. Нельзя отрицать. Она была.., как в кино.., ясновидящей. Знаете? Экстрасенс. Поэтому она и могла преследовать вас и мальчика.., не потому, что бог руководил ею.., и не потому, что мальчик был сыном сатаны.., но потому, что она была просто.., ясновидящей. – Это было то, чего он сам не знал, пока не произнес вслух.

Но даже и теперь он не совсем осознавал, что собирается сказать. – У нее были видения. Думаю, не религиозные, как я считал всегда. Не от бога. Не совсем. Может, она об этом знала. А может, и не понимала. Возможно, она верила, что говорит с богом. Знаете, она не хотела делать зло.

Она просто не правильно истолковывала свои видения.

Ведь существует большая разница между экстрасенсом и Жанной д'Арк. Большая.

* * *

Чарли слушал, как Кайл Барлоу открывал перед ними душу, и был странным образом успокоен глубоким, полным раскаяния голосом великана. Успокоение приходило еще и потому, что Барлоу помогал им увидеть последние события без фантастического отсвета битвы при Армагеддоне. Благодаря ему они начинали понимать, что паранормальное явление не обязательно несет на себе печать неестественного и неземного. На Чарли действовали не только необычайно мягкие интонации голоса великана и его доверительный тон, но и повисший легкий дымок – благодаря свету и теплу возникал гипнотический эффект.

– Мать Грейс хотела добра, – говорил Кайл. – Она просто запуталась под конец. Запуталась. И, боже, помоги, я шел за ней, хотя сомневался. И чуть не зашел слишком далеко. Чуть.., боже, помоги.., чуть не убил ножом этого маленького мальчика. Знаете.., я думаю, может, ваш Джой.., может, у него есть способности экстрасенса. Знаете? Замечали когда-нибудь? Были какие-то проявления?

Я думаю, он сам немного, как Мать Грейс, немного ясновидец или что-то в этом роде, даже если он сам этого не знает, если его сила еще полностью не проявилась.., и именно это она почувствовала в нем.., но не правильно поняла. Наверное, это так. Так можно объяснить. Бедная Грейс. Бедная милая Грейс. Она хотела добра. Верите?

Она хотела добра, и я, и все в Церкви. Она хотела добра.

Чубакка отвернулся от Кайла и подошел к Чарли, принялся его, обнюхивать. Чарли заметил запекшуюся кровь на ушах собаки: значит, Барлоу очень сильно ударил ее прикладом, но тем не менее Чубакка вроде бы пришел в себя. Несомненно, он пережил сильное сотрясение, но уже твердо стоял на ногах.

Пес посмотрел ему в глаза.

Чарли нахмурился.

– Она хотела добра. Хотела добра, – повторил Кайл, закрыл лицо руками и заплакал.

Свернувшись калачиком возле матери, Джой сказал:

– Мамочка, я боюсь его. О чем он говорит? Я боюсь!

– Все хорошо, – успокоила его Кристина, – все хорошо, капитан.

К удивлению Чарли, Кристина нашла в себе силы сесть и, немного подвинувшись, прислонилась к стене. Она была слишком измучена, чтобы двигаться, даже говорить.

Но лицо ее уже не было таким бледным.

Все еще шмыгая носом, вытирая его рукавом, а глаза – маленьким кулачком, Джой спросил:

– Чарли? Как ты?