Сумерки

– Наступит и твое время, – заверила она его.

– Когда?

– Когда появится реальный шанс уничтожить ребенка.

– Но если у нас не будет шанса уничтожить его сегодня вечером, зачем же охотиться за этим ублюдком? Почему бы не подождать?

– Потому что, если нам повезет, мы хотя бы причиним ему боль, возможно, раним его, – сказала Мать Грейс. – А это поколеблет его уверенность. Сейчас маленький звереныш убежден, что мы никогда не сможем серьезно навредить ему. Когда он почувствует себя уязвимым, он на самом деле станет более уязвимым. Сначала мы должны подорвать его веру в себя. Ты понимаешь?

Против воли Кайл кивнул.

– А если нам будет сопутствовать удача, – продолжала Грейс, – если с нами будет бог и нам удастся застичь дьявола врасплох, то мы, пожалуй, могли бы убить его мамашу. Тогда мальчишка останется в одиночестве. Собаки уже нет. Если устранить и мать, у него не останется никого, и его уверенность рухнет. Тогда он – совершенно беззащитен.

– Хорошо, позволь мне убить мать, – взмолился Кайл.

Она улыбнулась и покачала головой:

– Мой мальчик, когда богу будет угодно, чтобы ты стал его мечом, я дам тебе знать. До тех пор ты должен набраться терпения.

* * *

Чарли стоял у окна, держа в руках мощный бинокль со встроенной фотокамерой. Внимание его было приковано к мужчине возле белого фургона.

Неизвестный был около ста восьмидесяти сантиметров ростом, худощавый и бледный, с плотно сжатыми губами, тонким носом и густыми, темными, сросшимися на переносице бровями. Он что-то напряженно высматривал и все время беспокойно двигал руками. Одной поправлял воротник рубашки, другой приглаживал волосы, а то вдруг дергал себя за мочку уха. Или чесал подбородок, или снимал пушинку с пиджака. Снова приглаживал волосы. Его никак нельзя было принять за обыкновенного работягу, расслабляющегося в обеденный перерыв.

Чарли сделал несколько снимков.

Когда Кристина Скавелло вместе с Генри уехали на ее сером "Понтиаке", наблюдатель едва не вскочил в свой фургон, чтобы следовать за ними. Однако заколебался, растерянно посмотрел по сторонам и наконец решил оставаться на месте.

Джой стоял рядом с Чарли. Его роста едва-едва хватало, чтобы увидеть улицу.

– Он что, ждет меня?

– Похоже на то.

– Почему мы не можем выйти на улицу и застрелить его? – спросил Джой.

Чарли рассмеялся.

– Ты не можешь ходить и стрелять в кого захочется.

Во всяком случае, в Калифорнии. Может, будь это Нью-Йорк...

– Но ты же частный сыщик, – сказал Джой. – У тебя должна быть лицензия на убийства.

– Я же не Джеймс Бонд.

– Ты его знаешь? – спросил Джой.

– Я бы этого не сказал. Но я знаю его брата, – ответил Чарли.

– Ну да? Никогда не слышал, что у него есть брат.

Как его звать?

– Его зовут Государственное Право <"Государственное право" по-английски "Municipal Bond".>.

– Странное имя, – смысл шутки до Джоя не дошел.

Ему только шесть лет, напомнил себе Чарли. Иногда по его поведению ему можно было дать на несколько лет больше, а свои мысли он выражал с такой ясностью, какой едва ли можно было ожидать от дошкольника.

Мальчик еще раз посмотрел в окно. Пока Чарли делал последние снимки человека у белого фургона, он молчал, а потом произнес:

– Мне непонятно, почему мы не можем застрелить его. Если бы ему дали шанс, он бы меня застрелил.

– Ну, не думаю, что дошло бы до этого, – Чарли старался разогнать его страхи.

Однако Джой с невозмутимостью и твердостью, совершенно несвойственными его возрасту, сказал:

– Точно. Если бы он знал, что ему ничего не будет, он бы меня застрелил. Застрелил и вырвал бы мне сердце.

Вот что он сделал бы.

Пятью этажами ниже наблюдатель бледной рукой с длинными пальцами пригладил волосы.

Часть вторая Нападение

Грядет конец света?

Они слышат приближение дьявола?

Трубят трубы Страшного суда?

Им слышится голос дьявола?

Или их темные страхи преувеличены?

Или же это голоса безумных?

Те, кто боится конца света,

Должны бояться самих себя

«Книга исчислимых скорбей»

Фанатик совершает то, что, по его мнению, совершал бы Господь, если бы он знал все обстоятельства дела.

Финли Петер Дан

Глава 15