Сумерки

В тот же день воевода провёл с племянником первый урок фехтования и с радостью убедился, что, кроме недюжинной силы, у юноши немало и умения. Андрийко хорошо владел тяжёлой саблей, ловко наносил удары противнику и легко их парировал.

— Хватит на сегодня! — сказал Юрша. — До осады сделаю тебя лучшим рубакой на Волыни.

Остаток дня Андрийко провёл за осмотром стен замка, цепного моста, арсенала, кухни и двух круглых башен — ронделей у ворот. В одной из них Андрийко наткнулся на розово-зелёного пажа пани Офки. Тот сразу же завязал с ним беседу, выложил все сплетни о своей госпоже, на которой сосредоточивались все его интересы, про ухаживания Олександра Носа и многих других рыцарей, добивавшихся ласк красавицы. Потом доверительно сообщил, что его пани любит мальчиков, потому что муж у неё старый, и наконец пригласил Андрийку посетить его в покоях старостихи, обещая, что он наверняка с ней повидается. К великому удивлению пажа, молодой Юрша не пожелал слушать всех сплетен, а на приглашение только замахал руками, сказав:

— Зачем мне идти в гости к людям, которые меня и в глаза не видели! Я боюсь…

— Чего?

— Что дядя будет гневаться!

— Ха, ха, ха! Разве дядя об этом узнает?

— Конечно!

— Кто же ему скажет? Придёшь ночью, и тебя никто не увидит, я тебя не выдам, ни пани Офка, ни Марина, а сам ты…

— Я-то и скажу! — воскликнул юноша. — Ложь не осквернит моих уст, лгать, да ещё опекуну, который заменяет мне отца!..

— Значит, ты расскажешь ему о нашей сегодняшней беседе? — поспешно спросил паж.

— Нет! Ты меня не знаешь и, наверно, думаешь, что опека воеводы мне тягостна, как тебе? Я не выдам тебя, но в будущем не тяни меня туда, куда мне ходить не гоже!

Злобная усмешка пробежала по лицу пажа, но, когда он заговорил снова, голос его звучал жалобно.

— Ах, тебе легко говорить. А я парень молодой, непоседливый, скучаю один без товарищей, без развлечений, вот и хочется с кем-нибудь подружиться.

Андрийко приветливо посмотрел на пажа.

— Разве я тебя гоню? Напротив! Приходи, на ристалище поработаем с луком, рогатиной, хочешь мечом, длинным или коротким. Сколько тебе лет?

— Девятнадцать!

— И мне почти столько! Вот и хорошо, что встретились. До обеда мы с дядей обычно упражняемся в военном искусстве, а после обеда он уезжает в город чинить суд и расправу на площади либо рассылает гонцов, вот тогда и займёмся.

Они сердечно попрощались. И Андрийко ушёл, чрезвычайно довольный, что нашёл себе приятеля-сверстника.

Когда вечером в комнату вошёл с ужином Скобенко, Андрийко спросил:

— Дядя спит?

— Ещё нет. Вернулся боярин Микола, и они совет держат.

— А! Значит, боярин вернулся?

— Ну, да!

— Хорошо, можешь идти спать!

Скобенко неохотно направился к двери, но у порога остановился и нерешительно сказал:

— Боярин!

— Чего тебе? — спросил Андрийко.

— У вас… ну, может, и необязательно у вас… нет никакого дела к той пани…

— Какой пани?

— Ну, этой старостихе, у которой Марина…

— Какая Марина? Что с тобой, Скобенко? Спятил, что ли?..

Красавец слуга вспыхнул.

— А я было подумал…

— Что именно?

— Коли есть к ним дело, то я охотно туда сбегаю,

Андрийко всё ещё не понимал слугу.

— Какое же у меня может быть дело к Марине? — удивлённо спросил он. — Я ведь её и в глаза не видел!

— Да не к Марине, а к пани! К Марине — уже я…

Андрийко понял, и кровь ударила ему в голову. Сцена в покоях воеводы, сплетни пажа и вот теперь предложение Скобенка заставили его подумать о многом. Видно, дядя хорошо сделал, что поставил стражу у дверей: красавицы, если она готова любой ценой заманить к себе даже такого несовершеннолетнего юнца, как он, или мещанина Скобенка. Для чего? Кто знает это, кроме неё!

— Нет у меня дел к пани Офке, да и тебе не советую связываться с Мариной. Служанка старостихи, как я слышал, боярская дочь, и на тебя заглядываться не станет, а коль скоро позвала, то, значит, задумала втянуть в грязное дело. Берегись, не то попадёшь в беду! Ты приехал со мной, и я отвечаю за тебя перед дядей. Неравно же узнаю, что меня ослушался, то увидишь, верней, почувствуешь на собственной шкуре! А теперь ступай спать!