Как и следовало ожидать, этот рыночно-социалистический гибрид начал превращаться в ненасытного дракона уже с первых дней своего существования. За пять лет (1966–1971) цены на медицинское обслуживание возросли на 40 %, а на пребывание в больнице – на 70 %. До 1965 года Федеральное правительство тратило на медицинское обслуживание 4,8 % бюджета, или 5,2 миллиарда долларов, а в 1969-м – уже вдвое больше. Всего за четверть века (с 1950 по 1977-й) государственные расходы на медицинское обслуживание возросли с 12 миллиардов до 160[208]
.Но государственные программы медицинской помощи были только началом. Всё же они потребовали введения нового налога, а это всегда вызывает сопротивление. Лисий социалистический ум продолжал искать новых лазеек к богатому рыночному курятнику. Вот например: кто будет лечить людей, не достигших ещё старости, продолжающих работать, но не имеющих денег на дорогое лечение? Опять вводить налог? Но избиратель может взбунтоваться. А почему бы не обязать предпринимателей покупать медицинскую страховку для своих служащих на свободном рынке? Предпринимателей никто жалеть не будет, пусть раскошелятся! А то, что они вынуждены будут из-за этого поднять цены на свои товары и проигрывать иностранным конкурентам, никто не заметит.
За прошедшие сорок лет стоимость медицинской страховки для служащих взлетела под небеса. Если предприниматель
Тысячи людей попадают каждый год в автомобильные аварии, их привозят в больницы с различными травмами и ранениями. И среди этих пациентов непременно будут такие, у которых нет денег на оплату лечения. Кому же предъявить счёт? Государству? Штату? Опять новый налог? Нет, зачем. Мы выпустим закон, обязывающий каждого автомобилиста покупать страховку на лечение тех несчастных, которых злая судьба когда-нибудь бросит под колёса его автомобиля.
И самих врачей мы заставим покупать страховку против судебного иска за неправильное лечение.
И владельцев бизнесов заставим иметь страховку от несчастных случаев, которые могут случиться с их клиентами или посетителями.
Когда Марина после падения, хромая, поднялась в свою редакцию, прибежала взволнованная администраторша и стала настойчиво расспрашивать её, где произошло несчастье: на улице или внутри здания. Марина честно сказала, что на улице. Потом оказалось, что, скажи она «в здании», радиостанция могла бы оплатить часть наших медицинских расходов, ибо у неё есть страховка от таких случаев.
Но у маленьких бизнесов таких резервов нет. За последние десятилетия тысячи вынуждены были закрыться, ибо не имели возможности платить неудержимо растущие страховые взносы. А там, где закрываются мелкие, конкуренция ослабевает и крупные могут гораздо быстрее повышать свои цены.
Все мы помним печальные картины жизни в пору «развитого социализма». Неубранные кочаны капусты замёрзли в поле. Горы брёвен рассыхаются по берегам замёрзших рек. Грузовики, заполненные урожаем помидоров, истекают красным соком в очереди к маленькому консервному заводику. Гнилая картошка расползается под ногой на бетонном полу овощехранилища. Добро гибнет, потому что оно – ничьё. Никому его не жалко. Никто не будет наказан. И всё будет идти одинаково из года в год.
В Америке такого быть не может, казалось нам. Здесь собственность уважают. Здесь правит не план, а свободный рынок. Если кто-то не умеет ценить плоды человеческого труда, рынок его отбросит, разорит. Если кто-то попытается слишком задрать цены на свой товар, найдётся другой производитель, который предложит такой же товар подешевле. Конкуренция! Вот верный страж, охраняющий нас от жадных грабителей. Недаром же здесь приняты антитрестовские законы, направленные против возникновения монополий. Недаром открыт ввоз иностранных товаров, так что мы можем покупать недорогие бразильские туфли, корейские телевизоры, японские автомобили, тайваньские свитера.