Сумерки Бога

Исследователь не заметил, как воздушный насос прекратил жужжать и, когда загорелся индикатор низкого уровня кислорода, Вурзик дёрнул шлем, чтобы контакт заработал, но вместо этого случайно сорвал один из фиксаторов на шее. Герметизация скафандра оказалась нарушена, и Вурзик поднял забрало.

— Если ты начнёшь задыхаться, я тебя не потащу к кораблю, — Ровена продолжала тыкать сухую почву сборщиком данных.

— Я в тебе не сомневался, — воздух новой планеты имел горьковатый привкус, но дышать им было можно. Вурзик сделал несколько пробных вдохов-выдохов и не почувствовал ничего необычного. Да и обычного тоже. Всё было как всегда.

Это было странно. Он стоял на другой планете в другой звёздной системе и видел перед собой бесконечное ничего. Что он чувствовал при этом? Такое же ничего. Это было грустно, если задуматься. Вурзик помнил дни, когда ракеты отрывались от Земли и входили в неизвестность. Каждый новый полёт был маленьким чудом. Они двигались всё дальше и дальше, от одной планеты к следующей. В какой момент ему стало всё равно? Может быть, когда на других планетах стало происходить всё то же самое, что и на Земле? Разочарование, недовольство, нищета, борьба за ресурсы и войны, конечно же, куда без насилия.

Когда попал на корабль, идущий за пределы Солнечной системы, у него мелькнула мысль: может быть сейчас..? Но проснувшись у другой звезды после долгого сна, исследователь обнаружил, что люди и сюда принесли с собой людей.

Интересно, о чём думали колонисты с «Человечества»? Куда они пропали и как прошли их последние дни? След от их двигателя обрывался где-то здесь у СКВ-3045, значит, они ничего не достигли. Почти наверняка все люди погибли? Как это было? Вели ли они себя по-геройски или старались уберечь свою жизнь любой ценой? А, впрочем, какая разница… Их уже нет… Скорее всего, они так и не узнают, что с ними стало.

Вурзик посмотрел, как Ровена копается в грязи. Возможно, не будь она такой холодной сукой, он бы мог проявить чуть больше эмпатии, но, возможно, ей просто не была нужна жалость. Она хотела найти людей с первого корабля, посланного за пределы их системы и ей было совершенно наплевать на людей вокруг. Но у неё хотя бы была цель в жизни, а какая цель была у Вурзика? Дотянуть до смерти?

Вдруг в глаз исследователя что-то попало и он, смахнув несуществующую ресничку, понял, что это происходило не в его глазу, а в нескольких десятках метров впереди. Маленький кусочек грязи, обычная тёмная точка стала расширяться и превратилась в тень, которая шаг за шагом приближалась к людям. Тень шла очень быстро.

— Ты это видишь? — Вурзик едва узнал свой голос. Он смотрел на морок, не отрываясь.

— Вижу что? — Ровена даже не подняла глаз.

Вурзик не ответил. Тень остановилась в нескольких шагах от него. У неё были очертания, похожие на фигуру человека, но лишь похожие. Всё было каким-то удлинённо-поломанным и тень внутри себя двигалась, будто состояла из жидкости.

Исследователь решил, что он спит и успокоился. Этого не может быть в реальности. Все аномалии пропадают до того, как до них доберёшься, значит, и эта должна была пропасть. Он просто спит. Это всего лишь сон.

— Ты живой? — в голове прозвучал ровный и спокойный голос и Вурзик догадался, что это с ним разговаривает тень.

— Как видишь, — прежде чем ответить Вурзик снова отключил связь с Ровеной, чтобы та не мешала налаживать ему контакт, пусть даже во сне.

— Ты потребляешь наш воздух. Те, что были до тебя, дышали сквозь маски. Как она, — тень едва заметно шевельнула конечностью и указала на Ровену, тыкавшую зондом в трещины на земле. — Мы не могли с ними говорить.

Вурзик догадался, что, возможно, наваждение связано с тем, что он поднял забрало шлема. Видимо, в воздухе содержатся примеси, из-за которых у него началась галлюцинация. Теперь понятно, почему он не может проснуться, ведь обычно, когда понимаешь, что находишься во сне, разу просыпаешься, а тут этого не происходило, значит, он просто под непонятными веществами и его восприятие искажено. Всё в порядке, это всего лишь ему кажется. Скоро его организм адаптируется и морок исчезнет. Странно, правда, что не было никаких других ощущений: ни слабости, ни эйфории, ни изменения температуры тела, вообще ничего…

— Тебе нужно было, чтобы мы ходили без масок? — спросил исследователь.

— С ними вы не можете нас видеть, — пояснило видение.

— Звучит как причина. А эти аномалии? — Вурзик ткнул пальцем в место, по которому ползала Ровена. — Твоих рук дело?

— Мы открываем колодцы, — это было можно принять как «да».

— Колодцы, значит. И закрываешь их тоже ты? Каждый раз как пара подходит к новому колодцу, то он закрывается. Почему?

— С масками вы не можете нас видеть, — бесстрастно повторила тень.

— Маски, значит. В них всё дело. Выходит, ты хочешь общаться и потому посылаешь нам… открываешь колодцы? Что ты хочешь сказать этим?

— Сказать, что вы не одни, — тень вдруг стала бледнее и Вурзик испугался, что сейчас наваждение исчезнет.

— Не одни на этой планете?