Сумерки Богов

Только вблизи, юноша заметил, что мужчины облачены в блестящие нагрудные доспехи, поверх которых были наброшены короткие алые плащи. Молодой человек остановился, хотя понимал, что отступать было уже поздно.

Воины вмиг окружили юношу и размахивая перед его носом короткими мечами, что – то кричали на непонятном языке. Он понял, что ему велят опустить девушку на песок. Как только парень это сделал, ему в горло уперлись острия множества мечей. Несколько воинов быстро накрыли девушку плащом и, бережно подхватив на руки, понесли к лодке.

– Эти глупые ослы думают, что я ее похитил – подумал Северянин и вслух сказал – Погодите. Я вам объясню все.

Растолкав воинов, к нему подошел коренастый мужчина с необычайно широкой и могучей грудью. Очевидно, это был командир воинов. Окинул холодным, равнодушным взглядом юношу, он сказал:

– Конечно, объяснишь. Ты знаешь Единый язык. Отлично. Тогда ты должен знать, что тебя ждет.

Командир отдал своим воином приказ, от которого у парня волосы встали дыбом.

– Я кое– что обещал императору. Заберите его на корабль. Когда будем заплывать в Большую гавань, кастрируйте преступника. Только не дайте ему умереть. Мне он еще будет нужен для допроса.

Северянин дернулся, пытаясь бежать. Этого только и ждал воин, стоящий позади. Он с размаху опустил тяжелую рукоять меча на его затылок. В голове что– то разорвалось, и юноша погрузился в темное, вязкое забытье.

Глава 5

В первое утро весеннего месяца Шатра (по драгонски это значило Нежное дыхание дракона) вместе с длинной вереницей повозок и телег, многочисленной толпы крестьян, торговцев, комедиантов, авантюристов, жаждавших испытать свою удачу, шарлатанов всех мастей, воров, блудниц и прочего сомнительного сброда, возле Южных ворот Великого города, появился путник.

Дорожный плащ из плотной серой шерсти, не скрывал его худобу. На голову был надвинут глубокий капюшон. Впрочем, бдительные стражники заставили путника его снять. Перед ними стоял высокий мужчина средних лет. Черные, прямые волосы до плеч оттеняли матовую белизну его худощавого лица. Взгляд его больших, темных глаз был проникновенным, каким– то обволакивающим. На тонких губах светилась мягкая, доброжелательная улыбка.

Стражники успокоились. Чужестранец не походил на вора или мошенника, которые слетались в Драгон тучами, словно пчелы на мед. Скорее для порядка они ткнули копьями в его объемную холщовую сумку, перекинутую через плечо.

– Что у тебя там?

Путник охотно ответил на – чистейшем драгонском:

– Я лекарь. В этой сумке все мое богатство – лекарства и инструменты. К тому – же я несу людям благую весть. Хочу исцелить души заблудших во тьме заблуждений…

Он хотел подробней рассказать, кто он и зачем пришел в Драгон, но стражники потеряли к нему интерес, увидев затор из телег, образовавшийся у ворот. Велев чужестранцу проходить, они кинулись водворять порядок.

Путник бросил изумленный взгляд на мощные, зубчатые стены, опоясавшие Великий город. Чужестранец прошептал молитву и, надвинув на голову капюшон, шагнул под арку ворот.

Почти сразу он окунулся в суету большого города. Обозы из телег, въезжавшие в город, попадали на Большой рынок. Здесь они мгновенно растворялись в толпе торговцев, перекупщиков и покупателей.

Драгон, как ненасытный, безмерно – алчущий монстр, поглощал в себя все, что мог выжать из порабощенных народов и стран. Жители столицы империи – драгоны считали себя детьми Дракона – мифического, жестокого воина, основавшего Великий город. И как дети столь свирепого и властного отца, они почитали больше острый меч и силу, чем молитву и кротость духа.

От клыков Гибро в море Дождей, до самой Огненной реки на севере, протянулась закованная в железо доспехов и мечей, власть Империи.

Бесчисленные орды чиновников, наместников, предприимчивых дельцов, точно саранча облепила плодородные Верхние земли. После их нашествия, жителям подвластных стран оставалось лишь одно – умирать от голода.

В Драгон стекались все богатства мира. По суше и морю везли в город зерно, мясо и масло, звериные шкуры, редкие благовония и специи, тончайшие ткани, драгоценные изделия, а так – же золото и серебро царей – данников, захваченные, как военные трофеи, статуи чужих богов.

Гремели цепями толпы новых рабов, которые проходя по мощеным булыжником, улицам города, с ненавистью смотрели на спесивые, надменные лица драгонов, на кичливую роскошь мраморных храмов и зданий. Пленники с ненавистью, рожденной страданиями, шептали, как заклятье:

– Рухни! Обратись в прах, проклятый упырь! Да проглотит тебя земля! Да испепелят тебя пожары, ненавистный кровосос!

Но смеялись белоснежные мраморные статуи Двенадцати богов – Хранителей города, застывших на фронтонах храмов. Что им проклятия варваров и глухие, жалкие угрозы их ничтожных божков?!

Пока еще светило солнце над величайшим городом и не чувствовали небожители, что грозовые тучи уже сгустились за горизонтом.